Холодно-то как. Вокруг белым-бело. Нет, не просто все белое, а
снежная равнина. Куда ни кинь взгляд — до горизонта снег.
Впрочем, самого горизонта и не видно, небо и заснеженная равнина
сливаются в нечто бесконечное.
Ну и что это значит? Он много раз видел по телевизору людей,
переживших клиническую смерть. Вроде говорили о нескольких
вариантах, но он помнил только про свет в конце тоннеля. Ага. Тут
тоннелем и не пахнет. Зимушка-зима от края до края. Хм. А ведь и не
холодно совсем. Нет, поначалу вроде... А может, это просто
ассоциация такая — если кругом заснеженная равнина, то
обязательно должен быть мороз. Но вот стоит он в своем летнем
костюме и ничуть не мерзнет.
А тишина какая! Ни звука. Он прислушался к своему дыханию, но не
услышал даже его. Тишина коконом обволокла его со всех сторон,
осязаемо, мягко и нерушимо.
— Приплыли, раскудрить твою в качель.
Его голос на этой искрящейся и погруженной в полное безмолвие
равнине прозвучал как-то инородно. Разумеется, он тут был впервые,
но чувствовал, что человеческим голосам здесь не место. А уж в
такой интерпретации и подавно.
— Прости меня, грешного, Господи! — Отчего-то
вдруг захотелось повиниться в содеянном.
Повинился. От сердца повинился, без дураков. Ну и что дальше?
Что делать-то? Куда идти? По всему получается, что, как он ни
стремился спасти свою грешную жизнь, ничего у него не получилось. А
может, он сейчас в коме и это его бред? Очень может быть. Вон и
костюм отглажен, словно только что получил его из заботливых рук
жены, никаких прорех, кровавых пятен. А ведь должны быть, это он
точно помнит.
Ну и сколько ему тут торчать? Это же уму непостижимо, вот так
вот стоять без дела. Хоть бы ощущения времени не было. Но нет.
Время он чувствует, и мало того, от одной только мысли о
вынужденном длительном нахождении в этом месте его бросало в дрожь.
Не фигурально, а очень даже натурально. Еще и озноб по спине
пробежал.
А может, как в той сказке, пойти куда глаза глядят? Можно, да
только бесполезно все это. Никаких сомнений по поводу того, что эта
заснеженная равнина бесконечна, у него не было. Ну и что это, рай
или ад? Да нет, скорее какое-то междумирье. Это что же тогда
получается — его грехи пребывают в равновесии с
добродетелями и весы не знают, куда качнуться? Допустим. Ну и где,
скажите на милость, судьи? Кто решит, куда ему направиться, вниз
или вверх?