Женщины было не видно...
Я прошёлся немного назад, чтобы ненароком не свалиться в
черневшую перед глазами бездну. Она была достаточно глубокой, чтобы
падение вниз раздробило все мои кости.
На фоне этого страшно было даже представить, насколько сильной
была женщина, которая сама пробила все эти подземные этажи, причём,
как мне показалось, просто легонько топнув ножкой.
Нет, серьёзно. Разница между нами была просто до смешного
громадной. Я бы не смог с ней ничего сделать. За тысячу лет. Даже
Мураками, когда я к ней повернулся, сжимала пакетик зеленоватого
порошка. Она готовилась вызвать Джуди (или как она там звали её
беловолосую собачку).
Мы с девушкой заранее договорились, что использовать этот её
козырь мы будем только в самом крайнем случае, поскольку сделать
это можно было всего лишь один раз за всю операцию… И вот это как
раз был такой случай, потому что если эта женщина вернётся… Это был
наш единственный шанс на выживание.
— Думаешь, такие ещё будут? — вдруг спросила Мураками.
Я успокоился и ответил:
— Наверное… Наверняка.
Похоже не только мы одни решили обворовать Мисурагири, пока у
них горит на заднем дворе. Большинство фракций города, в том числе
правительственные организации разных стран, всё ещё держались в
стороне, проводили разведку — но вот первые из них ворвались прямо
в пекло… Что это значит? Что нам нужно было спешить, а не то
неровен час башня превратится в натуральное поле боя. И тогда не то
что сердца найти, даже просто тут выжить станет той ещё
задачкой…
— Побежали.
Мураками кивнула, и немедленно мы попробовали кнопочку лифта.
Щёлк — щёлк — не работает.
Херово.
После этого мы нашли широкую белую лестницу и побежали наверх.
Мы взбежали на один этаж, на второй, на третий… Сколько всего было
этажей? Сто? Двести? Четыреста? Моя выносливость была немного выше,
чем у обыкновенного человека, но даже мне уже казалось, что мы
делаем какую-то глупость, взбираясь пешим ходом.
Я уже подумывал зайти на очередной этаж и там проверить лифт, —
всё равно их в башне было не меньше десятка, как и лестниц, — как
вдруг что-то странное ударило в мой нос. Какой-то запах, — дурной
запах, — прорезался сквозь привычный уже смрад жареного мяса.
Мы с Мураками остановились почти одновременно. Девушка
принюхалась и махнула рукой, и вместе мы на цыпочках взошла на ещё
один пролёт. Там в стене зияла дыра, через которую проглядывалось
офисное помещение — столы и стулья. Мы встали по краям стены и
заглянули внутрь.