«Ну не чудо ли, почтальона нет, зато теперь два секретаря будет», — подумалось мне.
Даша мирно дремала, и ухабистая дорога ее ничуть не смущала, складывалось ощущение, что она вот-вот захрапит.
А я внутренне ловила себя на мысли, что эта девушка мне определенно не нравилась, подозрительно это — с абсолютной памятью иметь пределом мечтаний должность секретаря. С такими талантами в спецслужбах системы работать надо.
За окном автомобиля тем временем сменился пейзаж, появились первые очертания гор. На их фоне деревья огромного векового леса стушевались, как кучка детсадовской малышни перед дородной теткой-воспитательницей, того и гляди наорет и в угол поставит. Особенно дополняла атмосферу огромная сизая туча, которая настолько плотно окутала вершины, что казалось, будто горы сейчас просто вожмутся в землю, лишь бы не соприкасаться с неприятным сгустком пара. Вдобавок заметно похолодало.
— Включите печку, пожалуйста, — попросила я водителя.
— Тяжело вам, столичным, будет, — посетовал дядька. — Там, в Шкрябинке, даже летом прохладно, горы, речка холодная. Ты хотя бы магиня, придумаешь, как себя согреть, а человечке сложно придется.
— Человечке? А вы разве сами не человек?
Точно помню, как здоровались, и я услышала от него в ответ «Разум и Воля», стандартное человеческое приветствие.
— Не совсем, нет во мне человеческой крови, и магии тоже нет, — разоткровенничался водила. — Папа из гномов был, а мама — эльфийка. Редкий союз, вот и вышло, что выгляжу как человек, а магия… — В голосе послышалась горечь. — Ну, там мутная история.… Как папа рассказывал, магия и у него, и у мамы была, и у меня должна была быть, но только бабка по материнской линии против брака была, да и прокляла дочку в сердцах. А родственные проклятия, они странные, вот магия от мамы и ушла в тот момент. Так и вышло, что я родился, а даром обделило. Попал в три четверти обыкновенных людей.
— А дети у вас есть?
— Жена из людей, а в таком случае во втором поколении вообще весь дар уходит. Мне от отца-гнома зрение в темноте досталось, а от матери — слух эльфийский, но моим деткам вообще ничего не передалось. Ушел дар.
— Жалеете?
Я чувствовала, что давлю на живое, но почему-то продолжала расспрашивать.
— Сердцу не прикажешь, люблю я жену и детей люблю. А дар предков жалко. Столько поколений хранили, а я окончательно растерял. — Еще один горький вздох. — Ладно, чагой-то я разговорился, ишь ты, тайны семейные выпытываешь. Давай я лучше музыку включу, ее слушай.