Восстановив кровообращение пострадавшей конечности и более не опасаясь, что на коленке появится огромный кровоподтек, девушка поднялась из лужи и осмелилась посмотреть туда, где недавно шумел бой, а теперь стояло две кареты и толпились семеро мужчин. Она оказалась права, злодею действительно удалось улизнуть да еще тяжело ранить одного из товарищей графа Ортана. Широко раскинув в стороны руки, раненый лежал на земле, а трое его соратников пытались остановить кровотечение. Тибар стоял рядом и, задрав голову вверх, осматривал крыши ближайших домов. По всей вероятности, убийца сбежал именно этим путем, но как ему удалось вскарабкаться высоко вверх по отвесной стене, да еще во время боя, для Танвы так и осталось загадкой. Впрочем, белошвейка и не собиралась ломать над этим голову, ее обеспокоило совсем иное. Окончив осмотр крыш, граф сначала лишь мельком взглянул на прихрамывающую девушку, но затем на его лице появилось выражение искреннего удивления, и молодой граф быстро пошел, почти побежал в ее сторону.
– Виколь, кого я вижу! Вот уж воистину бывают в жизни чудеса! Дразмар нюни распустил, думал, ты в столицу подалась, а она вон где! Шастает по городу и приключения на свои округлости ищет! Угораздило же тебя, дуреха, с самим гаржей связаться! – рассмеялся вельможа и подал девушке руку. – Но нет худа без добра! Вот и моему братцу счастье наконец привалило!
Белошвейка инстинктивно отпрянула назад, девушка не привыкла к тому, что знатные господа оказывают ей знаки внимания, и просто растерялась.
– И не мечтай, красавица, я тебя никуда не отпущу! – взяв девушку за руку, произнес Тибар и, не спрашивая согласия дамы, повел ее к карете. – Сейчас к нам поедем, и пока вы с Дразмаром на чем-то не сойдетесь, тебя со двора не выпустят. Не дело убегать, не выяснив отношений. Роман сама закрутила, винить некого. Так теперь имей смелость в лицо человеку сказать, что ты его разлюбила!
– Милостивый государь, вы меня с кем-то путаете! – попыталась вразумить графа Танва, но ее слова лишь вызвали дружный хохот всей воинствующей компании.
Смеющийся Тибар ничего не сказал, только покачал головой, а затем, бережно усадив вяло сопротивлявшуюся девушку в карету, закрыл дверцу и приказал кучеру: «Трогай!» Парочка его дружков, а может, слуг запрыгнули на ступеньки отъезжавшего экипажа и преградили своими телами оба пути к бегству: девушка не могла выпрыгнуть на ходу, она не могла даже открыть дверцы кареты.