Подумаешь, дом не терем боярский. Так и что с того? Чего в нем
не хватает? Есть где спать, есть что есть, и не щи пустые с коркой
черствого хлеба. Пришло время дочку замуж определять, так женихи в
очередь выстроились. И за приданым дело не стало.
Что-то в груди екнуло. Была у купца одна особенность — беду или
пакость какую он за версту чуял. Не раз ему это помогало избегнуть
сомнительных предприятий. Вот только появлялось это предчувствие
нехорошего, когда дело касалось дел торговых. А какие нынче дела?
Ярмарка уж прошла. Дело к весне и распутице, потому вся торговля
сейчас и замерла. Нынче у торгового люда межсезонье. Зимние заботы
остались позади, на весенне-летние все уговоры уж завершились. Вот
вскроются реки, и все закрутится с новой силой. Конечно, и нынче в
лавке что-то продается, но то так, не серьезно, всего лишь мелкая
розница.
Так отчего же это предчувствие беды? Откуда нагрянет? Как
избежать? Сомов вновь прислушался к своим ощущениям. Нет, не
отпускает клятое. Свербит без устали, словно только что пойманная
птаха в клетке мечется. Оно бы отмахнуться, но опыт прежних лет
тому противится.
Со двора послышался собачий лай. И ведь не брешут. Днем брехать
не каждому псу захочется, прохожих столько, что глотку надорвешь.
Да и от дворни влететь может. Вот ночью — дело иное.
К собачьему лаю добавились человеческие голоса. Сомов выглянул в
окошко, благо слюду уж давно на прозрачное стекло заменили. Дорого,
не без того, ну да всего в кубышку не сложишь. А прозрачное стекло
это не только престижно, но еще и удобно. Дворня как заполошная
возле ворот мечется, не иначе как открывать собрались. Это без
дозволения-то хозяина? Да кого там нелегкая принесла, коли все
так-то? Вон Евдоким, младший из двоюродных братьев, метнулся к
крыльцу дома. Не иначе как упредить.
Не к добру это, ох не к добру. Его предчувствие еще никогда не
подводило. Вот и сейчас хотело упредить, да не понял, откуда
несчастье пожалует. А с другой стороны, поди обойди ее клятую, коли
и не ведаешь, что стрясется.
Как бы то ни было, а сидеть за столом, поджидая, что приключится
дальше, последнее дело. Анисим Андреевич поднялся со скамьи и
направился к двери. Но та распахнулась, когда он был в паре шагов
от нее. В проеме появился возбужденный Евдоким. Лицо красное, глаза
навыкате. Все пытается что-то сказать, да только ничего не
выходит.