— Погодите, Анна Александровна. Успокойтесь. — Петр даже
растерялся от того напора и пыла, с которым набросилась на него
разгневанная княжна.
— А чего мне успокаиваться? Может, еще обвините в чем? Так
давайте. Лучше уж на плаху, чем видеть это непотребство.
— Какая плаха? Какое непотребство? Вы о чем вообще, Анна
Александровна?
Император окончательно потерял нить рассуждений девушки, не в
состоянии понять, что вообще с ней произошло. Мало того, он уже и
сам начинал сердиться. Перед ним стоял последний человек на этом
свете, на которого он хотел бы гневаться, но и совладать с собой
ему было все труднее и труднее.
Да что такого особенного он сказал, чтобы заслужить подобное?
Вот именно, что ничего. А потому выслушивать этот поток
негодования, да еще и несправедливого, он не собирался. Вот только,
как ни непристойно вела себя девушка, обижать ее тоже не хотелось.
А вот понять... Понять очень даже не мешало бы.
— Я о том, ваше величество, что вы повелели наладить
производство поскони на фабрике моего брата и ввергнуть его в
пучину разорения.
— Развалить столь хорошо налаженную суконную фабрику, чтобы
наладить производство поскони? Я что, по-вашему, похож на недоумка?
Ну чего вы так на меня смотрите? Только что вы не стеснялись в
выражениях. Прошу, продолжайте.
Анна в растерянности смотрела на императора, силясь понять
происходящее, и не понимала ровным счетом ничего. К горлу подкатил
твердый ком. От обиды хотелось плакать. Да что там плакать, она
готова была разрыдаться. Пытаясь сдержаться, она часто и глубоко
задышала. Как он мог? А мог ли? Вон как смотрит. Да и его слова...
Неужели?.. Не-эт, брат не мог ошибиться или обмануть. Да и зачем
ему это?
— Вы... Вы ска-за-ли бра-ту, ч-что х-хоти-те п-пору-чить м-мне
в-выделывать п-посконь. Ч-то он-на пот-требна для армии, —
превозмогая себя и борясь с готовыми вырваться наружу рыданиями,
запинаясь, произнесла девушка.
— Да, я говорил это. Да погодите вы, Анна Александровна. — Петр
едва успел схватить за руку княжну, уже готовую от него убежать. —
Да, я спросил вашего брата, возьметесь ли вы за выделку поскони.
Это действительно важно, и не только для армии.
— Вот видите! — все же расплакавшись и растирая по лицу
хлынувшие из глаз слезы, выкрикнула она.
— Господи, да что в этом такого-то? Я ведь не приказываю вам. Не
хотите расставаться с вашей фабрикой — да ради бога. Найду
кого-нибудь другого. Анна Александровна, давайте присядем вот
здесь. Прошу. Во-от так, — помогая девушке устроиться на какой-то
колоде и присаживаясь на корточки напротив нее, самым заботливым
тоном произнес Петр. — Итак. У меня сложилось стойкое убеждение,
что произошло какое-то недоразумение.