Ну что же мне делать? Никто не верит, что у меня увезли детей – что, глаза дома забыли, что ли? Господи, ну почему люди такие злые? Кажется, меня считают сумасшедшей, сбежавшей из ближайшей психушки. Даже сторонятся. Я присела на лавочку – ноги меня не держали – и разрыдалась. Ну хоть кто-нибудь помогите! Мой мысленный призыв был услышан – рядом со мной на лавочку опустился какой-то мужчина и спросил:
– Девушка, что-то случилось?
В его голосе даже прозвучало сочувствие, из-за чего я разревелась еще сильнее и сбиваясь, объяснила ситуацию, с надеждой глядя на этого человека. Конечно, очки были залиты слезами – но я не могла не запомнить единственного человека, проявившего ко мне хоть какое-то участие. Он был высоким и довольно привлекательным, с пушистыми темными усами и блестящими глазами. И так сочувственно поглаживал мою руку!
Наконец, высказавшись, я спросила срывающимся голосом:
– Что мне делать? Куда бежать?
– Никуда не надо бежать, детка, – невероятно панибратски заметил мужчина, начиная поглаживать уже мою коленку.
– Пойдем со мной, я помогу тебе успокоиться.
Только тогда я поняла, почему же этот тип решил мне посочувствовать, и резко поднялась, отбросив его руку:
– Да как вы посмели! У меня такое горе, а вы…
– Да ладно тебе ломаться, – хватая мою ладонь, мужчина дыхнул перегаром. Как же я раньше не заметила – он просто пьяный! Я испуганно вырвала руку и рванула куда подальше, не в силах сдержать слезы. Снова как подкатило – перед глазами какая-то красно-черная пелена, и голова кружится. Я мотнула головой, отгоняя дурноту. В обморок я падать не стала – дорога каждая секунда. Надо что-то предпринять.
Что же делать? Что я могу сделать, спрашивается? Куда бежать? В милиции мне могут и не поверить, как этот ужасный постовой, еще посадят в вытрезвитель. Еще этот пьяный – он так ругался, что я даже здесь слышала и краснела. Господи, нельзя же меня так оскорблять! Будь на моем месте Полина – она-то сумела бы разобраться с таким наглым идиотом. Она-то не спустила бы ему ни единого оскорбления. Он бы испугался не на шутку и потом всю жизнь лечился от ушибов.
Боже, откуда у меня столь кровожадные мысли? Это у меня-то? Впрочем, чему удивляться? Я же не раз за свою практику сталкивалась с тем, что люди ожесточаются при столкновении с жизненными коллизиями. Вот и я не смогла избежать этой участи. В самом деле, оставила бы детей у бабушки – и ничего бы не произошло. Лучше бы Полине помогла – зато Артур и Лизонька были бы в безопасности.