– Слушай, как тебя зовут?
Он посмотрел удивленно:
– Зачем тебе?
– Ну не могу же я садиться в машину с незнакомцем, правильно? Давай хоть познакомимся, иначе я здесь закоченею.
– Да ты что? – ядовито так осведомился он. – Ты замерзла? А мне очень даже жарко…
Я погрузилась в гордое молчание. Хам!
– Пошли в машину, – решительно сказал он. – А то у тебя даже язык заморозился. А чтобы ты окончательно успокоилась – зовут меня Вадимом. Даже права показать могу, если хочешь.
– Спасибо, успокоил, – блаженно расслабляясь на сидении его шикарной тачки, съязвила я. И взяла в руки права.
Вадим Анатольевич Зимовский. Так звали моего водителя.
– Так довезешь? – спросила я.
– Тебя куда? На Большую Казачью? – ехидно осведомился Вадим. Я с яростью глянула на него – но не вылазить же обратно в холод!
– Да куда угодно, только домой, – несколько нелогично ответила я. – Я хочу спать. – И я назвала ему улицу, на которой имею счастье проживать.
Он включил зажигание, и от звука работающего двигателя стало как-то теплей.
– Тебя-то как зовут? – спросил он. Я посмотрела на него искоса, выдавила из себя улыбку.
– Полина Андреевна, – спокойно представилась я.
– Так официально? – расхохотался парень.
Наконец я узрела родные просторы своей улицы.
– Можешь высадить здесь, дальше дойду сама, – хмуро буркнула я. – Спасибо за доставку.
– Да что ты? – язвительно протянул Вадим. – И если тебя прирежут в темном закоулочке, меня потом будут мучить угрызения совести?
– Ну ладно, совестливый тип, проводи меня до квартиры. Но кофе пить не приглашу – и не надейся. А если что, здесь Казачья недалеко.
– Да что ты к этой улице несчастной прицепилась? Пошли, а кофе я и дома выпью. В компании гораздо более привлекательной, нежели твоя.
– Вот и прекрасно, – выходя из машины, обрезала я.
Когда мы наконец добрались до двери моей квартиры, в моей душе проснулось нечто похожее на совесть. Человек половину ночи провел на лавочке со мной, замерз, довез до дома и даже до квартиры проводил. Так как же я не приглашу его на чашку кофе? И прежде чем я смогла все обдумать и взвесить, язык мой – враг мой – уже выдал следующее:
– Заходи, джентльмен, кофе напою. Хоть согреешься.
Вадим опешил, посмотрел на меня своими нахально-насмешливыми глазами и вошел в квартиру, не удержавшись от замечания:
– И где ваше хваленое благоразумие, мадам? Вы впускаете в свой дом совершенно незнакомого человека.