Однако я чувствовала себя счастливой. Сын умный растет. Муж – начальник. Как только приподняли занавес, стал за границу ездить, вещички нам с Андрюшей привозить. Заграница почему-то рисовалась в моем воображении чем-то старовечным, несовременным. Казалось, что там дамы ходят только в вечерних платьях, на высоких каблуках, а мужчины в смокингах. Это я книг Стендаля и Золя начиталась!
– Не может быть, что там по улицам ходят в кроссовках и джинсах, – поначалу удивлялась я рассказам Сережи. Не верила, что во многих странах благодаря движению «зеленых» натуральные шубы – плохой тон. Конечно, хотелось все посмотреть воочию, самой. Первое время Сережа приглашал:
– Поедем со мной в командировку. Партнеров попрошу, приглашение тебе пришлют. Я все равно в номере один живу.
Но то Андрюшу не с кем было оставить – мама никак не соглашалась, – то с работы не отпускали. Мы с Леней перешли от Иволгина в солидный Медицинский американский центр. Иволгин состарился. Да и Кашпировский порядком дискредитировал нашу профессию. Леня в центр и свою жену, и друзей пристроил. Когда Андрюша взрослым стал, муж приглашать перестал. То ли во вкус холостяцкой жизни вошел, то ли привык один ездить. Доездился.
– Наталья, – мои размышления прервал довольный голос Лени, когда моя полуторная смена подходила к концу, – я тебе не успел сказать, твой пациент-философ, он родственник одного из учредителей нашего центра.
– Ну и что? – напряглась я, ожидая неприятностей.
– Так вот его весьма влиятельный дядюшка очень доволен результатами твоего лечения.
Мне было приятно это слышать. Особенно когда все так плохо. Ленька, молодец, никогда не забывал поблагодарить.
– Результаты хорошие, – согласилась я, – философ вместо Гегеля начал Фрейда читать.
– А то, – добавил Леня, – я сам удивлен, ему даже Юлечка из хирургии понадобилась. К жизни вернулся. С балкона сигать передумал.
– Какая же я умница!
– Ты большая умница. Философ дядьке этому передал, что не стал бы иметь дело с врачами, которые интеллектом ниже его самого.
– Вот это похвала!
– Ты ему Ницше цитировала?
– Нет. Я ему «Про это» рассказывала. Помнишь, такую передачу по НТВ когда-то показывали?
– Нет, уже не помню. Надеюсь, вместе с любовницей он свою жену в ванной не утопит, как в фильмах Хичкока?
– Нет. Он ее просто задушит, потому что я цитировала ему Шекспира в подлиннике: «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?»