Да, кошки не были так близоруки, как приходящие в музей люди. Всем известно, что они видят в темноте даже лучше, чем ярким солнечным днем. Глаза у них устроены так, что им нужно в шесть раз меньше света, чем человеку, чтобы четко различать все вокруг. То же самое касается и циркулирующих по миру потоков творческой энергии. Человек, стоя перед портретом, мог ощущать лишь прилив непонятного волнения. Васька же отчетливо видел, как лицо на картине улыбалось, хмурилось или же отчаянно подмигивало ничего не подозревавшему посетителю музея.
Кошки не просто знали о других – между ними существовал давний союз, символом которого и была золотая цепочка, всякий раз таинственным образом оказывавшаяся на очередном кошачьем предводителе. Этот союз, правда, трудно было назвать дружеским. Слишком уж отличалась жизнь статуй и картин от той, что казалась кошкам нормальной. Даже Васька, уж на что умен, никак не мог взять в толк: как можно оставаться живым, если ничего не есть? Да, наличие общих врагов-грызунов объединяло, крепко и неразрывно. Но всякий раз, когда посланница других, статуя древнеегипетской богини Бастет с остроухой кошачьей головой, появлялась в подвале, Васька явственно ощущал внутри какую-то неловкость. Словно заглотил только что от жадности колючую рыбью кость. Вот и этим январским вечером, едва Бастет возникла прямо перед ним из ниоткуда, будто провалившись сквозь пол в зале египетских древностей, Васька тут же обнаружил себя не в своей тарелке. Напротив, Бастет во время своих визитов, всегда была невозмутима и прохладно-вежлива.
– Приветствую тебя, о Васька, отважный кошачий вожак! – холодно сказала она и легко, едва уловимо кивнула. Васька учтиво пригнул шею, а затем многозначительно покосился в сторону своего приятеля, хитромордого серого Лютика, с которым как раз собирался прогуляться по подземным коллекторам. Тот, разочарованно махнув хвостом, без единого лишнего мяу исчез в темноте.
– Здравствуй, Бастет, – ответил Васька, когда приятель скрылся. – Рад видеть тебя вновь. Какие вести ты принесла?
Честно говоря, на его памяти вести всегда были одни и те же. Присутствие мышей замечено там-то и там-то. Было бы чрезвычайно благоразумно отправить отряд котов по такому-то маршруту. Но на сей раз в ответ он услышал нечто невообразимое.