Я тогда что ни день удивлялся. Матка Орпенна была для меня просто страной чудес. И если в первые дни я опасался отойти от каюты, боясь пропустить редкое общение с хозяином, то уже через неделю я плюнул на эти почти бесплодные ожидания и углубился в изучение самого гигантского корабля.
Вообще любой обладающий зачатками логики человек по строению и устройству корабля, по тем же креслам и помещениям личной гигиены может почти полностью угадать внешний облик хозяев судна. Но только не здесь. Я лично нашел три десятка палуб, которые отличались от других, как небо и земля. На палубах ниже моего уровня, где были ангары для автоматики Орпенна, высота коридоров достигала десяти и более метров.
Причем все они абсолютно не были освещены. Блуждая там с фонарем от скафандра, я голову себе сломал: зачем Орпенну такое неразумное использование пространства? А вот пятый вверх от моей палубы этаж был не по зубам даже мне. С высотой потолков всего метр двадцать – я подумал, что это даже не палуба, а так называемая «прослойка», где должны были прятаться механизмы климат – и сервис-контроля ближайших палуб. Оказалось – не так. Я, сгорбившись, просидел минут двадцать перед планом палубы и выяснил, что на ней находится до пяти десятков помещений для проживания каких-то странных существ, отмеченных Орпенном символом, похожим на паучка. И как бы мое любопытство ни было разогрето, ползти до них почти полкилометра сгорбившись и чуть ли не на четвереньках я не решился. Забравшись по трапам и переходам на девятую от моей палубу вверх, я нашел, что она защищена, словно сейф, бронированными массивными дверями. И хотя место для ключа было отмечено, помимо прочих, и человеческим значком, открыть этот «сейф» мне не удалось. Только в смотровое окошко я наблюдал, как по уходящей вдаль освещенной палубе стелется что-то типа легкого тумана. Заподозрив, что на этой палубе используется состав атмосферы, резко отличающийся от земной или даже опасный для меня, я больше не пытался вскрыть такие попадавшиеся мне этажи.
На двадцатом этаже, поразившем меня своим ярчайшим, буквально ослепляющим освещением, я, кроме впервые встретившихся округлых коридоров, узнал, что на всех палубах Орпенна существуют системы спасения при разгерметизации палубы. Нечаянно заглянув в одно гостеприимно раскрытое помещение, я буквально оказался в камере три на три без удобств и чего-либо похожего на мебель, зато с массой непонятных мне значков на боковой от входа стене. Признаюсь, первое, что пришло на ум, это то, что я оказался в некоем лифте. Найдя среди значков на стене человеческий, я, как это и положено искателю приключений, спокойно и не волнуясь нажал на него. Ничего не произошло. Подумав, что просто автоматика этого странного помещения отключена, я безрассудно нажал на значок уже виденного мной ранее на других этажах шарика с двумя конечностями. Раздвижные тяжелые двери мгновенно закрылись, и с шумом и легкой дымкой помещение буквально мгновенно наполнилось какой-то жутковатой атмосферой, от которой защипало глаза и по коже моментально словно тысячи иголок ударили. Инстинктивно не дыша и чуть не плача от рези в глазах, я ткнул в значок человека, и через открывшиеся дополнительные жалюзи в помещение под напором стал поступать воздух. Я боялся выдохнуть и вдохнуть, пока двери в коридор не раскрылись под моими ударами ладонью в «замок». Вывалившись в ослепляющее помещение, я судорожно стал глотать воздух, инстинктивно растирая пылающую кожу на руках и лице. Я так и не узнал состава атмосферы, которой дышат «колобки с руками» – как я окрестил существ, чей символ не думая нажал, – но я их заочно возненавидел за тот страх, что мне пришлось по своей же глупости пережить. После таких экспериментов я пулей возвратился к себе в камеру проживания, где долго стоял под струями душа, оттирая кожу по всему телу. Действуя скорее инстинктивно, я смывал с себя не только состав едкой атмосферы, но и страх, который теперь наконец-то появился у меня перед загадками корабля Орпенна.