Дождавшись окончания осмотра, который, кроме нескольких синяков, ничего не выявил, ко мне подошли Нарим, Ромич и профессор, которым я вкратце поведала о наших приключениях. Повздыхав и наказав заканчивать с этими прогулками, профессор решил воспользоваться незапланированной остановкой и сделать кое-какие записи, утянув с собой Ромича, чтобы помог. Профессор ответственно подошел к легенде, придуманной для парня, и как только мог привлекал Ромича к помощи себе любимому.
Мы же с Наримом отправились к Заруху.
— Зарух, — начала я, плюхаясь на траву рядом с ним. — Я хотел сказать тебе спасибо. Снова.
— За что? — вяло удивился он.
— Ты спас меня. Не оставил там. Без тебя меня бы точно убили.
Я осознала, как близка была к смерти, и дышать снова стало тяжело. Внезапно этот ненормальный взвился, как пущенная стрела, и, схватившись за висящий на его поясе кортик, выдал:
— Ты хочешь меня оскорбить, недовыкормыш шакала?!
От такой быстрой смены настроения и положения в пространстве Заруха, я на какой-то момент даже подвисла, пытаясь осознать, чем подтолкнула его к таким выводам.
— Зарух, я вовсе не хотел тебя оскорбить! Честно! Я хотел просто поблагодарить, и все! Скажи, что ты увидел в моих словах такого, что готов броситься на меня с ножом?
Я поднялась с примятой травы на ноги и встала напротив мальчика. После моих слов он немного расслабился, но продолжал смотреть враждебно и недоверчиво.
— Ты только что допустил мысль, что я мог, как последний трус, бросить тебя на поле боя!
Рука-лицо! Но если посмотреть с этой стороны, то и правда выходит некрасиво.
— Прости, Зарух. — До меня дошло, что я никогда не звала его ни Ваше Высочество, ни элементарно на «Вы», как того требовал этикет, но он ни разу меня не одернул, лишь поначалу смотрел с презрением, но уже привык. — Я клянусь своей жизнью, что не хотел тебя обидеть или как-то задеть. Просто ты поступил очень смело и самоотверженно, и я лишь хотел подчеркнуть это!
Взгляд мальчишки оттаял, он начал ходить взад-вперед, отчитывая меня за промах:
— Как ты мог допустить мысль, что я, принц Турании, последователь всех традиций султаната, брошу в беде своего товарища?! Как у тебя язык повернулся сказать такие нехорошие слова? Разве я хоть когда-нибудь давал тебе такой повод?
Я же из всей этой речи вычленила только одно: