– Держись и смотри!
«Как мне смотреть, если лица нельзя поднять?» – едва не выпалил Такэно.
Прошло немного времени, и ветер поутих. Мальчик поднялся на колени и взглянул на океан. От былого затишья не осталось и следа: высокие волны вздымались, сталкивались между собой и рассыпались.
Лодки рыбаков снесло из открытого моря к входу в бухту; на одной из них ветер сорвал спущенный парус, плохо привязанный к мачте; все лодки шли под веслами, отчаянно стремясь скорее достичь берега.
Вдруг странный шум раздался слева от Такэно. Мальчик посмотрел туда и открыл рот от удивления: чахлый куст на склоне горы сам собой вылезал из земли, разбрасывая камни корнями. Ветви и листья куста дрожали мелкой дрожью, как дрожит, обычно, человек от сильного испуга.
– Дедушка… – хотел сказать Такэно, но тут и гора задрожала, а после плавно качнулась из стороны в сторону.
Мальчик опрокинулся на спину.
– Землетрясение! Землетрясение, дедушка Сэн! – отчаянно завопил он.
– Не бойся, это не здесь, далеко, – сказал старик. – Сюда доходят только его волны. Волны и страх… Волны страха… Вот что я чувствовал, и отчего был испуг на земле и на море.
– А гора не упадет? – перебил Такэно старика, совершенно забыв и о приличиях, и о сдержанности.
– Эта гора стоит от начала времен. Она пережила много землетрясений – и не разрушилась, – проговорил Сэн со снисходительной улыбкой. – Но если ей все-таки суждено упасть, то, конечно, не тогда, когда на нее взошли старик и мальчик. Не для того простояла она бесчисленное множество лет, чтобы дождаться именно этого момента. Не бойся, говорю тебе; не бойся и смотри на море.
Рыбаки продолжали грести к берегу. «Разве не лучше им было бы остаться в океане и там переждать волнение? В заливе Дракона и в хорошую-то погоду плавать опасно», – хотел спросить Такэно, но постеснялся.
– Нет, – покачал головой Сэн, будто прочитав его мысли, – это не шторм. Гляди!
Большая Волна появилась в океане. Она была такой громадной, что вся толща воды от самого дна поднялась наверх, обнажив морские глубины. Стремительно неслась она к берегу, и слышен был уже ее нарастающий рев, в котором потонул многоголосый крик рыбаков, а вместе с ним крики жителей деревни.
Сердце Такэно перестало биться, он не мог шевелиться, не мог говорить. Он чувствовал, что еще миг, и он умрет.