Коммуникатор, кстати, новый. Приобрел
его месяц назад, взамен того, что рыжая подарила. Только когда я
начал его использовать, понял, почему Рина называла свой подарок
устаревшим. Этот был намного мощнее подаренного, да и вообще всего,
что производилось в наше время. Думаю, ни один компьютер двадцать
первого века не сравнился бы с ним ни по одному пункту. Одно только
воспроизведение самых настоящих голограмм чего стоит! Я честно
пытался уяснить и даже почитал кое-что, но так и не понял, какие в
нём применяются «нейротехнологии» и что за «псевдоискусственный»
интеллект помогает пользователю, но это устройство реально
реагирует на взгляд. То есть, чтобы выбрать какой-то пункт меню, на
него надо просто акцентировать внимание и всё. Есть и привычное
«ручное» управление, в том числе и жестами по голографическому
изображению, и поначалу я ими активно пользовался, пока не
привык.
Снова посмотрел в окно. С серого неба
сыпалась мелкая снежная крупа на мокрую после вчерашней мороси
землю. Даже на вид озноб пробирает от сырого холода снаружи. Как
однажды написал один геолог-прозаик: « Наверное, именно в такую
погоду погибли мамонты». Чёрт побери, кто бы знал как мне не
хочется выходить наружу и идти на работу. Это я так называю опыты
надо мной. Как же они меня достали. Каждый день одно и тоже.
Сначала помещают в специальное помещение с кучей всевозможных
датчиков, сенсоров и камер по кругу, затем уже меня обвешивают
такой же кучей оборудования, далее вход в состояние замедления
времени и совершение каких-либо действий. Результат – сбор и анализ
полученной информации, и, одновременно, небольшое лечение
организма.
Поначалу было интересно, даже
несмотря на постоянные головные боли, а иногда и обмороки. Правда,
меня быстро подлечивала бригада медиков под чутким руководством,
моей старой знакомой – доктором Анной Стурлурссон, в специально
подготовленном для этого медицинском боксе. Спустя месяц, когда
запах бактина, кажется, уже въелся в кожу, появился первый значимый
результат исследований – как оказалось я не ускорялся и не замедлял
каким-либо образом время в прямом смысле этих понятий. Как мне
объяснил руководитель исследований и по совместительству глава
проекта «Временной сдвиг» – Альфред Кингсли, я, каким-то образом
взаимодействуя с «тонкими полями времени-пространства», умудрялся
сдвигать «вперед» свой отдельный временной поток относительно
текущего. Со стороны это выглядело именно как мое ускорение, а по
факту означало увеличение скорости моего восприятия в среднем раз в
10-15 раз. Что такое «тонкие поля», я так и не понял, даже после
часовой лекции «для чайников» от доктора Кингсли. В памяти из неё
отложилось только то, что доктор предполагает, «разумеется чисто
теоретически», что резкое ухудшение моего здоровья после сдвига
временного потока – это результат того, что в эти моменты мой
организм испытывает невероятный стресс. Ведь буквально за
мгновения, за доли секунды, мной моментально расходуется жизненная
энергия и я мгновенно старею на промежуток времени равный тому, что
я «сэкономил в обычном потоке» благодаря сдвигу. В человеческом
теле ежесекундно умирает более двух миллионов клеток, а у меня
после выхода из ускорения это число чуть ли не утраивается, вот и
валюсь с ног от боли.