Я все еще сидел на ступени крыльца,
когда из дома послышался голос Корта.
- Руслан, зайди в дом! Тебя тут
вызывают!
Ну, наконец-то. Уже думал, что
ночевать тут придется. В комнате на столе стоял тот самый
передатчик, через который Рина при нашей первой встрече вызывала
помощь. Дед, стоявший рядом, протянул мне пластиковую каплю
наушника. Я поместил ее в ухо.
- Руслан на связи.
В ухе раздался какой-то бубнёж, а
затем я услышал капитана.
- Рус, это я. Короче, сворачивайтесь.
Ты срочно нужен тут влаборотории. Есть разговор. Вертушка уже в
пути.
- Что-то серьезное? А контакт с
местными?
В наушнике пару секунд помолчали.
- Там вопрос решили уже, – в голосе
Александра мне почудилось недовольство, вроде ему самому не
нравится то, что он делает. – Короче, жду. Тут поговорим. Дело
серьезное. Все, отбой.
В ухе пискнуло, и я вернул наушник
Корту. Тот вопросительно посмотрел на меня.
- Сказали возвращаться, – я пожал
плечами.
- А… – Корт указал куда-то за
спину.
- Кэп, сказал «там вопрос решили уже»
и «вертушка уже в пути».
Дед, о чем-то задумавшись, озадаченно
огладил бороду, но, видимо, также не нашел никакого внятного
объяснения нашему возвращению, недоуменно хмыкнул и пошел
собираться.
Не прошло и часа, как прилетела
обещанная вертушка. Все тот же Трайфэн приземлился на площадке.
Открылась дверь и на пожухлую осеннюю траву один за другим по трапу
сошло двое в черном, с черными же шлемами на головах, полностью
скрывающими лицо. Отходить от самолета они не стали, наверное,
просто ждали нас.
Я вышел наружу, решив подождать своих
спутников на свежем воздухе, заодно рассматривая фигуры в черном.
Один повыше и явно намного шире в плечах, в то время как второй –
стройный и весь подвижный, прямо-таки излучал гибкость. Чем-то их
костюмы походили на мой. Только если мой повторял анатомию
человеческого тела, то в их костюмах в них было гораздо больше
пластин и ткани, и напоминали больше боевую экипировку нашего
спецназа. А вот шлемы наши очень похожи.
Сзади раздался звук шагов. Заспанная
Рина, почему-то виновато глядя на меня, бочком жалась к деду. Не
понял. Может, она виноватой себя считает из-за случившегося? Или
перед дедом стыдно за то, что плакала у меня на руках? А может, и
то и другое?
Я постарался улыбнуться максимально
тепло, я показал ей большой палец, а затем глазами указав ей на
деда, сделал движение руками, обозначая «обними его». Глядя на мою
пантомиму, девочка сначала озадаченно на меня взглянула, а потом во
взгляде ее появилось понимание. Она облегченно улыбнулась и со
спины обняла закрывающего дверь деда.