- Во-пьервых не со спины! Я сбоку
стоял. Во-вторых, тебья держал только Джонни. Томас уже почти без
сознания на тебе висьел. И в-третьих, кто кричал на всю харьч…
харчьев… в общем, на весь бар, что один дьесантник без пробльем
уложит трёх кэнэдских егерей? Ты?! – он ткнул пальцем, блестящим от
крема, в здоровяка. – Ты! Значит, всё было чьестно! А эта твой
«Русь» не рьесторан, а факин забьегаловка. И там…
Не делая больше попыток встать,
«певец», активно жестикулируя, перебил канадца:
- Да я и уложил бы! Кто ж знал, что
двое меня держать будут, а третий бить?! Дрались бы по-нашему!
По-русски! Честно и по одному, и сейчас бы снова там пили, а не
лечились бы тут.
- А я не с Рашен метрополии!
Смазливый даже повернул голову в
сторону собеседника, явно собираясь продолжить спор, но заметил
меня, с интересом слушающего их перепалку. Свободной рукой он
махнул в мою сторону.
- Анну позовьи. Твой сосьед
проснулся.
Широкоплечий медленно, явно избегая
резких движений, всем телом обернулся в мою сторону. На вид – лет
тридцать. Русые усы и борода, кустистые брови и серые глаза под
ними внимательно меня разглядывали. Надень на него кольчугу и шлем
– вылитый Илья Муромец со знаменитой картины, только помоложе.
Звать доктора не пришлось. Дверь
открылась и в палату вошла женщина в белом халате. Лет сорок-сорок
пять. Высокая, когда-то стройная, но сейчас уже слегка растерявшая
форму. На лице обильная косметика и очки в тонкой оправе со
встроенным в нее синим светодиодом. Завершали образ коротко
стриженные прямые сиреневые волосы а-ля «прячущая седину училка».
Надо же, даже в будущем такой краской пользуются.
- С пробуждением вас. – Обратилась
она сразу ко мне, даже не взглянув в сторону моих «сопалатников». –
Как себя чувствуете? Как голова? И как ваша нога? Не болят?
- Д-да нет… – неуверенно ответил я,
прислушиваясь к своим ощущениям. – К-когда очнулся, нога н-ныла
немного, а сейчас вроде н-нормально. А что с ней было?
Врач слегка удивленно приподняла свои
крашенные в цвет волос брови.
- Ну, если голова вас не волнует, то
у вас вообще-то небольшая трещина в голени, сильный ушиб
голеностопа был и еще кое-что по мелочи! – врач слегка улыбнулась.
– Вы в последнее время, случайно, бетонную стену ногой пробить не
пытались?
В голове, словно кадр из фильма от
первого лица, возникла картинка: моя нога, пробивающая в голову с
раззявленным в крике ртом сидящему на девочке уроду, его
разорванные в ошметки мышцы шеи и маленькие белые кусочки костей,
вымазанных в крови, застывшие в воздухе. И вспышка боли, пронзившая
ногу.