– Тетя Маня, я расскажу анекдот, можно?
– Додик, без глупостей, здесь дети! – строго отвечает Маня.
– Ну, тетя Маня, что я, не понимаю… Так вот. Исаака спрашивают: «Исаак, ты почему такой грустный?» – «Меня сняли с должности парторга». – «Почему?» – «Какая-то сволочь донесла, что я беспартийный!»
Все смеются, но истинная суть анекдота о беспартийном парторге выясняется позже.
– Тетя Манечка, все, послушайте! Вы не догадаетесь, что со мной случилось! – возбужденно-торжественно объявляет Додик.
Дина выпрямилась, горделиво оглядывая родных. Аня притягивает ее беспокойный взгляд постоянно, и даже сейчас, в момент радостного торжества, она машинально говорит дочери:
– Одерни рукава, запачкаешь… Убери локти со стола, не чавкай, ешь с закрытым ртом!
Аня убрала локти и перестала чавкать.
– Ну, Додик, может быть, ты нашел сто рублей в трамвае, что теперь так скачешь?! – насмешливо отзывается Додиков тесть Наум. Наум всю жизнь мечется между скептическим отношением к Додику как к зятю и привычно нежным как к племяннику, но чаще склоняется в сторону насмешливости.
– Нет, дядя Наум, меня назначили парторгом!
Додик смеется, не в силах сдержать восторг, а Дина небрежно-гордо улыбается, останавливая радостно блестящие глаза на двоюродном брате Косте. Ошеломленное молчание за столом прерывает Костя:
– Как это может быть, Додик! Ты, может, сам забыл, но разреши тебе напомнить, что ты еврей!
– Я – редкий экспонат! Снежный человек! Гордость ленинградской партийной организации! – щедро предлагает различные варианты Додик. – Видно, и на парторгов-евреев бывают разнарядки! К тому же в нашей ячейке, кроме меня, еще три человека – Кацман, Розенцвейг и сильно пьющий Васильев. Скажите мне сами, из кого было делать выбор? – пародирует Додик еврейский акцент.
– Ну, Додик, поздравляем! – галдят удивленные родственники.
– Поместите меня в музей! Приходите ко мне! Мои приемные дни вторник и пятница! – радуется Додик.
Глаза младшего зятя Наума, Алика, презрительно блеснули.
– Додик, фу. Тебе мало того, что ты и так уже член партии, так теперь еще и парторг!
В ответ Маня, набычившись и чуть ли не клацая зубами от нетерпеливого желания защитить Додика и его несомненные успехи, строго отвечает:
– Додик всю жиссь старается! Ты, Алик, сначала добейся в жизни всего, как Додик, а потом уже губы криви!