– А на метро мы поедем? – спросила Василиса, рассматривая через окна город, о котором столько слышала и мечтала.
– Нет, – хмуро отозвался Роман. – Туда метро еще не провели.
Василиса была настолько зачарована столицей, даже позабыла, что тут у Романа семья, жена.
Автомобиль остановилось возле дома с небольшим частоколом.
– Вылезай, – сказал Роман и, пройдя по тропинке, перегнулся через ограду, открыв калитку изнутри.
Поискав под ковриком проваленного крыльца ключи, Роман, чертыхаясь, долго возился с висячим замком. Наконец они вошли в покосившийся деревянный дом.
– А правда, что в Москве есть лифты? – оглядывая почти деревенский палисадник через оконце, спросила Василиса.
– Правда, – мрачно отозвался он.
– Покатаемся?
Роман не ответил. Он молча достал из скрипучего шифоньера вафельное полотенце и показал на рукомойник с ведром в кухне:
– Можешь умыться с дороги.
– Я вы? – Василиса огляделась.
– Я уеду, ненадолго. Ты останешься здесь и будешь меня ждать, – строго приказал он.
– А вы куда? – Здесь, в Москве, Лиханов казался ей вновь недосягаемым настолько, что она невольно обращалась к нему на вы.
– Я же сказал, меня ждет жена.
– Но вы не говорили мне раньше…
– Детка, если ты и дальше будешь капризничать, то… пропадешь.
Василиса смахнула слезу. Он потрепал ее по щеке.
– Все будет хорошо! – Роман попробовал улыбнуться. – Прощай. – Он помахал Василисе рукой, а она, присев у небольшого оконца, смотрела, как «Победа» с великим режиссером уезжала прочь.
Не думала она, что так встретит ее Москва. Через полчаса в дом ворвалась какая-то девушка.
– Привет, русская краса – девичья коса! – прокричала она с порога и оглядела Василису со всех сторон. – У-у, действительно ты какая!
– Какая?
– Рома не соврал, красивая! Я Леля. Поживешь пока со мной, а потом…
– Как с тобой? Когда потом? – испуганно переспросила Василиса.
– Ой, как ты смешно разговариваешь! С таким акцентом…
– Меня в артистки не возьмут? – испугалась Василиса.
– А ты в артистки собралась?
– Да-а.
– Роман наболтал?
– Почему наболтал?
– С таким ростом! – Она покачала головой. – Хорошо, что не толстая. В артистки с таким ростом никак! Любовь Орлову видела? А Зою Федорову? Тебя только в манекенщицы можно… постричь, конечно, покрасить, перманент… – Леля размышляла, обходя вокруг Василису, как скульптуру.