— Так я сначала думал явиться туда прям таким героем — уже
присмотрел тут себе довольно аутентичную одежку — тоже старшинскую,
только попроще — с пехотными петличками, фуражка, сапоги, ремень...
В общем — все как надо.
— Прямо орел, только без крыльев — пробурчал ехидно, жующий
поджаристый кусочек колбасы Лёха.
Паштет не стал обижаться на подковырку, грустно улыбнулся.
Хлебнул еще из кружки. Потом согласился:
— Было время одуматься. Черт его знает, как туда вывалишься и на
кого нарвешься.
— Точно. И потом маршируй в колонне пленных, если сразу не
пристрелят. Мне-то повезло, что я сразу на Семенова нарвался, а то
через пару минут по той дорожке уже немецкий мотоциклист прошпарил.
Не, в форме сразу лезть — не фонтан! Или уж надо с оружием сразу! С
калашом!
— Опять не годится. Вывалюсь я с «калашом» посреди лагеря
панцерманнов и давай ураганить на манер Рембо? Скромнее надо жить,
не в кино мы. Притащить «калаш» и патроны для Гитлера — это хороший
поворот в сюжете, а в реале — извини, — такой фикус, что даже
думать неохота.
— Да невелика беда — фрицы свой «калаш» уже тогда сделали.
— С чего взял? — как от кислого сморщился лицом Паштет.
— В телевизоре показывали. Да и до того читал что-то.
— Ты еще расскажи, что Калашников все идеи украл у Шмайссера и
так далее, как это мудаки тупые сейчас делают, — Паштет хмуро
уставился на собеседника, но тот воздержался от дальнейшей дурной
пурги. Сменил тему.
— Решил, что оружие вообще брать не будешь? ППД, помнится, —
хорошая машинка была. А можно бы и ППШ!
— Подумать надо. Можно взять с собой, конечно, что-то
этакое...
— Еще нормальному попаданцу положено с собой взять ноутбук и
кучу флешек, — хмыкнул Лёха. После своего приключения он неожиданно
пристрастился к чтению книжек про попаданцев, и читал их одну за
одной, правда каждую третью уже на десятой странице швырял в злости
об стенку, а потом торжественно относил в мусоропровод, злорадно
слушая, как она шуршит страницами в полете.
Паштет не стал рассказывать Лёхе, что вопрос оружия и одежды все
это время был очень острым и тревожащим. Да и то сказать, — не
только эти виды снаряжения заставляли серьезно морщить мозги и
ломать голову. В обыденной жизни Паша был достаточным разгильдяем,
и дома у него, — а он жил один, — был развал и хаос, с точки зрения
постороннего гостя. Сам Паштет в этом хаосе разбирался легко и
удивлялся рассказам коллег о сложностях нахождения второго носка,
чистой кастрюли и тому подобных бедах одиноких холостяков. На
работе его, наоборот, считали