дотошным и
пунктуальным буквоедом. Как эти два начала уживались в нем — он и
сам бы не объяснил, но — уживались.
Теперь хаотическая сторона характера просто заставляла
ломануться в прошлое, раз есть такая возможность, а порядочная —
всерьез подготовится к такой уникальной экспедиции. И основная
проблема была в том, что сам Паштет никак не мог самому себе внятно
объяснить — а на фига ему рваться в 1941 год. Ему гораздо легче
было бы жить, если бы он четко понял — что его туда тянет? Даже и
собираться было бы легче, без разброса и шатания. Но выразить свои
хотения и найти причины такового не получалось никак. Это даже и
злило. Кому другому объяснить было куда проще, а вот самому
себе...
Когда Лёха спросил год тому назад:
— Слушай, а зачем оно тебе надо?
Паша довольно ловко нашелся, вспомнив такую отмазку давних
времен:
— Зачем люди лезут на Эверест? Да затем, что он есть!
Но это не прокатило. Приятель пожал плечами и заявил:
— Видел я фото оттуда, с этого твоего Эвереста. Заснеженная
помойка с двумя сотнями незахороненных мерзлых трупов вдоль
тропинки, только кислорода мало и холодно, как у якутов под Новый
год. Тоже мне, интерес. Обычный выпендреж и охота потом хвост
пушить и пыль в глаза пускать. Ты ж не пендрила и хвастать не
будешь. Ну, и зачем?
Этот вопрос так и остался висеть. И это было печально, потому
как собираться, имея внятную цель, было бы куда проще. Вот если бы
Паша хотел облагодетельствовать человечество, — тогда он набрал бы
с собой всякой электроники со схемами, планами и описаниями всяких
великих открытий. И сразу бы явился к Сталину. Ну, как положено в
почти всех книжках. Если б не убили по дороге. И если бы попал
совсем не к Сталину. Или вот просто на этакое сафари дернуть,
погеройствовать, поучить глупых предков, как оно по-настоящему
воевать надо, тоже ясно — оружие, патроны бери и вперед! Но после
службы в армии Паштет этой романтикой не пленялся, понимая, что
особенно блеснуть ему будет нечем. Был соблазн выставить перед
собой самообманку — один из прадедов Паштета пропал без вести
ориентировочно там, куда влетел Лёха. Но когда сверил с картами,
понял, что это «ориентировочно» выражается не меньше, чем в 400
километрах, преодолеть которые в условиях войны будет совсем не
просто. А учитывая, что от прадеда остались только фамилия да
инициалы, при том, что и фамилия простецкая и распространенная
широко — весь поиск приобретал достаточно нелепый вид.