На мониторе навигации заблаговременно высвечивались чёткие контуры препятствия.
Майкл, сосредоточившись на управлении, готовился увести корабль в сторону, на безопасное расстояние.
«Гамбургер» чуть притормозил, и наткнувшись на невидимую эластичную оболочку, рывком вышел за границы энергопотока. Описав глубокий вираж, звездолёт завис на безопасном расстоянии от объекта внимания.
Это была крупная комета, поражающая воображение своими масштабами. Она отдалённо напоминала очертаниями сердце, каким его изображают на своих рисунках дети. И острым концом направленное – навстречу потоку, по которому лежал их путь.
Энергопоток прерывался здесь, концентрируясь внутри ядра. Хвост кометы, светлой полосой растянулся на многие километры в попутном направлении.
На фоне сине-фиолетовой панорамы звёздной дали, под коркой шлака из космической пыли и льда, она светилась изнутри лучами холодного газа, пробивающимися сквозь щели скорлупы оболочки. И время от времени подрагивала всем корпусом от сдерживаемой энергии.
Майкл, просматривая данные компьютера информации, прокомментировал событие:
– Комета Галлея. Раз, примерно в семьдесят шесть лет, она пролетает на близком расстоянии от Земли и Марса, неся по своей орбите множество мелких метеоритов, которые нередко бомбардировали наши планеты. Её появление в зоне видимости с Земли издревне считалось дурным знаком, предвещающим эпидемии и новые болезни. Недаром её ещё называли «виновницей Земных бед». …Сейчас она как раз на наибольшем удалении от Солнца.
Он в срочном порядке занялся передачей сообщения на Землю, воспользовавшись кратковременной остановкой; и отправил краткое послание об их экстравагантном перелёте и причине прервавшей его. И не отключаясь от приёма направленной связи, присоединился к коллегам по экипажу, наблюдавшим за космическим феноменом в ожидании ответа.
Но им не суждение было его дождаться. В более-менее чистом эфирном пространстве послышался нарастающий треск помех. Объект их внимания, весь объятый электрическими разрядами, явно активизировал своё неспокойствие.
Комета вдруг задрожала, вибрируя своей скрытой сердцевиной. Словно скорлупа ореха, разорванная изнутри неведомой силой – её корявая оболочка, изначально потрескавшись, начала рваться… Плавно, как в замедленной киносъёмке – разлетаясь вокруг.