После несложных дел сердце его настоятельно билось в горле, так что обратный путь он осилил, не свалившись со ступенек, не налетев на мебель и не пройдя насквозь стекло дверей. Когда же выбрался во двор, посреди которого голубым озерцом светился бассейн, обнаружил, что потребовалось куда больше времени, чем планировал.
Налетел порыв внезапно ледяного ветра.
Прокравшись из калитки, оглядев улочку и торопливо поднявшись на пригорок, он выкатил из засохшего куста мускулистый мотоцикл, чтобы одолеть петляющую дорогу, влившуюся в большое шоссе. Когда городок остался внизу и уже не мог встревожиться внезапным ревом, ночной гость застегнул до ворота комбинезон из воловьей кожи, нацепил шлем из закаленного стекла, прыгнул в седло и до упора отжал рукоятку газа.
Четыре цилиндра взревели, и двести лошадиных сил рванули его в ночь. Хищный клюв мотоцикла рвал ветер, свет фар пронзал тьму. В этот час извилистое шоссе пустынно, только черный асфальт улетал под колеса. Впереди призывал огоньками ночной ресторанчик. Внезапно заныло сердце, захотелось промочить горло стаканом ледяного мохито, развалиться в плетеном кресле и под тягучую музыку сбросить напряжение последних часов. Но это значило отказаться от Плана и потерять минимум час. Такая поблажка была непозволительна.
Отогнав смутную тревогу, одинокий ездок отпустил зверя. Стальное тело вздохнуло и стремительно преодолело ограничения скорости. Человек с мотоциклом летели единым среди беспредельной свободы дороги, упиваясь наркотиком счастья. Неприятное, зудящее, тоскливое, досадное осталось позади, он справился как нельзя лучше и теперь мчался к заветному.
План состоял вот в чем: по нескончаемому полотну «Медитерэниэн» к семи часам оказаться в Картахене, около десяти проскочить мимо Валенсии, без отдыха и только с заправкой часам к четырем прорваться до Барселоны, не жалея сил, одолеть границу с Францией, чтобы к восьми вечера быть в Перпиньяке и встать на сон к полуночи в каком-нибудь отеле Марселя. А рано утром – последний бросок к Ницце. А там... Там должна сбыться мечта. Ради нее безумный маршрут в две с половиной тысячи километров в седле казался незаметной помехой.
Счастливчик на новеньком мотоцикле верил в удачу потому, что хранил в кармане рядом с паспортом, украшенным шенгенской визой, толстую пачку евро, стянутую оборотами канцелярской резинки. Ему было чем гордиться: еще позавчера кое-как наскреб мелочь, чтобы расплатиться за приют в ночлежке. Казалось, сияющие надежды потухли.