На первый взгляд ничто не предвещало бурю. Тучи имели вид корабля, опустившегося рядом с нами, и оттенка он был отнюдь не предгрозового. Корпус его сиял девственной чистейшей белизной и золотом. Казалось, ни метеоритные дожди, ни космическая пыль никогда не прикасались к этому сверканию. По белизне и золоту сказочного корабля шли бесконечные чудесные узоры, кривули и загогулины, что навевало мысли о некоем кондитерском изделии, которое свихнувшийся пирожник решил сделать своим последним предклиническим шедевром.
Мела изумленно вскрикнула и рывком остановила флоутер, чтобы рассмотреть чужой корабль.
– Что это?!
– Малая версия лайнера „Астропалас“. Кто-то бесится с жиру.
– Тут больше денег, чем вкуса, – хихикнула моя впечатлительная напарница, переводя флоутер в медленный облет златобелого чертога. Ладонь она держала козырьком перед глазами, чтобы защитить их от блеска.
– Мне кажется, – начал я медленно, – мне кажется, я знаю, чей это корабль.
Кому он принадлежит, я точно вспомнил, едва распахнулась крышка входного люка корабля и оттуда появились…
В основном это были маленькие, кривобокие, обросшие темным мехом негумы, но я смотрел не на них. Над толпой мохнатых созданий возвышался человек, наш соплеменник, не заметить которого в любом окружении было просто невозможно. Он был сложен как ардакканианец – так же высок, широк в плечах, узок в бедрах и мускулист – но во всем прочем отличался от жителей планеты-затворницы. На нем была белая рубаха без рукавов, небрежно расстегнутая на груди, белые обтягивающие брюки, не оставляющие сомнений в его половой принадлежности, и белые же сапоги на высоких каблуках. Золотые кудри ниспадали тугими кольцами, гладкая кожа, под которой перекатывались мускулы, отливала золотом и бронзой. Он увидел нас и медленно улыбнулся, сверкнув такими белыми зубами, что стало больно глазам.
У меня исчезли последние сомнения в том, кто это. И уже несколько минут я обливался холодным потом, пропитывающим рубашку.
Широко распахнув глаза и приоткрыв рот, Мела замерла, зачарованная. Довольно скоро сгорбленные мохнатые негумы принялись тыкать в нее пальцами, гортанно тараторя что-то на своем языке, гукая и издавая звуки, определенно напоминающие смех. Мела залилась краской, но не оторвала взгляд от человека в белом и золотом.