– Царебог и его двор живут в роскоши столь же неслыханной, как и нищета его подданных, – завершила обзор Поси, избрав для заключительной фразы самый неодобрительный тон, какой имелся у нее в запасе. Видимо, интеллектоидам высоких уровней присуща тяга к исправлению смыслов.
– Поси, будь добра, придерживайся фактов, – твердо попросил я. – Это все?
– Да, Дел, – ответила машина. – Но если вы хотите услышать какие-нибудь подробности…
– Нет, нет, – поспешно заверил я и продиктовал ей координаты, указанные в сообщении эмиссара, наказав вблизи этой точки сбросить скорость до субсветовой. Потом повернулся к Меле и улыбнулся: – Довольна? Это все, что нам нужно знать о Фраксилии.
Мела поморщилась.
– Поси права. Дерьмовая планетка. Люди голодают, а царебог жирует…
Я вздохнул. Время от времени проявления мировой несправедливости вызывали у Мелы вспышки раздражения, и я ничего не мог с этим поделать, хотя всеми силами пытался открыть ей глаза на реалии жизни. Но я не терял надежды. Убеждать и разъяснять – иного способа открыть ей глаза я не видел.
– Мела, любовь моя, – проговорил я терпеливо, – Фраксилия – провинциальный мир, о котором мы, в общем, ничего не знаем. И изменить там мы ничего не можем. Наше дело – выполнять заказы, доставлять груз по назначению. И не наша вина, если люди, которые платят нам за службу, не слишком приятны. Мы можем требовать от них только одного – чтобы они платили нам в срок и сколько было уговорено и не втягивали нас ни во что противозаконное или опасное.
– Положим, о соблюдении законности ты не слишком печешься, – отрезала Мела.
– Может быть, раз или два я и шел на сделку с совестью, – ответил я ледяным тоном. – Но в бизнесе это бывает сплошь и рядом, если компромисс идет на пользу делу.
– Карб, – перебила Мела, – должна сказать, что никогда еще мне так не хотелось прекратить с тобой всякие отношения. Особенно когда ты начинаешь лицемерно рассуждать о своих проделках…
– Отлично! – рявкнул я. – Ты, верно, соскучилась по Федполу! Теплое местечко девочки на побегушках наверняка еще ждет тебя!
– Пожалуй, я так и сделаю! – заорала она в ответ и в очередной раз скрылась в своей каюте.
Я откинулся в противоперегрузочном ложе, улыбаясь себе под нос. Это был третий за сегодняшний биодень оскорбленный отход Мелы на свои позиции и вторая угроза уволиться за бионеделю. Кажется, очень скоро мы побьем наш последний рекорд. Но, сказал я себе, не стоит слишком провоцировать ее. Это некрасиво. И кроме того, может статься, подобные стычки расстраивают ее.