- Надо идти, - подтолкнул его Бродник. – В этом бунте нет смысла. Они бояться слезть со своих нар, потому что это первый шаг в новую жизнь, и по большому счету первый шаг к концу. Их непослушание от страха идет.
Давыдов услышал его. Вдвоем они встали вслед за Кареном и темнокожим Семнадцатым. В нос ударил запах застарелого пота и корицы.
Кое-кто из сидевших все-таки слез и неуверенно встал рядом с колонной заключенных. Они были как бы рядом, и в то же время в стороне.
Двери барака открылись ровно через три минуты. В голове Ильи прозвучал резкий свистящий сигнал, и тут же колонна пришла в движение. В коридоре их ждали серые солдаты, вооруженные автоматами.
Илья не удержался и бросил взгляд на ослушавшихся. На нарах осталось всего несколько человек. Остальные столпились группой в проходе и смотрели настороженно на маячивших в коридоре конвоиров. Они боялись оставаться на месте, и не могли присоединиться к колонне из чувства гордости. Почти все из них занимали при свергнутом короле высокие посты, привыкли к поклонению, и не могли принять новые реалии, казавшиеся им извращенными.
Карен и Семнадцатый сделали шаг вперед. Давыдов и Бродник последовали за ними.
Они уже вышли в коридор, когда волна расплаты накрыла ослушавшихся. Из барака послышались крики боли и вопли ужаса. Илья обернулся, и увидел страшную картину, как люди, потеряв человеческий облик, падали на каменный пол и начинали кататься, раздирая на себе одежду и уродуя тело обломанными ногтями. Это было похоже на то сумасшествие, которое разбудило их, только в тысячу раз ужаснее. В бараке больше не было людей, остались лишь визжащие клубки боли.
Ближний конвоир что-то крикнул ему, Илья не разобрал, и ударил его в спину прикладом автомата. Давыдов вынужден был отвести взгляд от страшного барака, и продолжить путь вслед за остальными. Он нагнал колонну и зашагал рядом с Бродником.
- Чем это они так людей глушат? – сквозь зубы прошипел Фома. – У нас его королевское величество в застенки хоть и сажал, но не издевался так. Откуда у этих паскуд такой страшный кнут взялся?
- Я не знаю, - признался Илья, и это было правдой.
Он ничего не знал, и ничего не понимал. Оказавшийся в чужом мире, в чужом теле, наедине с чужими проблемами, он чувствовал себя ребенком, заблудившимся в лесу. Чтобы спастись, ему не хватало знаний и опыта, и он следовал по течению, впитывая в себя весь поток информации, поступающий извне. Сейчас он был пассивным наблюдателем, но все что он слышал и видел, должно помочь ему в будущем выбраться из ловушки, в которой он неведомым образом оказался.