Следователь помрачнел. Визирь был уверен, что вопросы с охраной сняты, но уточнять не стал. Пусть сохранит лицо.
– Рашид Гулямович, у входа десяток корреспондентов… – Референт шагнул к нему, едва следователь вышел из кабинета.
– Скажите, что я принял снотворное и лег спать. Никаких комментариев.
Референт кивнул, поколебался и добавил:
– Еще один идиот, жаждущий приема.
– Толик… – Визирь глянул на часы. – Если бы я узнавал о каждом идиоте в мире, то мне не хватило бы времени даже… Ладно. Иди. Скажи ему часы приема и где записаться.
Референт юркнул к двери.
– Постой. Как зовут идиота?
– Николай Шедченко. – Референт замер. – Он просил передать вам имя.
– Так почему же ты не начал с этого? – Визирь едва не закричал. Референт моргнул, полностью сбитый с толку.
– Его нет в списке тех, о ком надо докладывать.
Визирь молчал, покусывая губы. Обронил:
– Он в другом списке, Толик. Ладно. Подожди, пока менты уберутся, и проведи его. Постарайся это сделать незаметно. Впрочем, это невозможно. И пусть охрана обшарит его с ног до головы, мало ли что. День тяжелый, посетитель поздний. Так?
Референт быстро кивнул.
– Вот и славно. Иди.
Репортеры проводили Шедченко взглядами голодных дворовых псов, наблюдающих через стекло за обедом жирного сиамского кота. Вслед за отутюженным, прилизанным мужчиной, этаким киношным помощником политика, Шедченко пошел к ярко освещенному зданию. Хороша дачка…
Он опять подумал, не делает ли самую роковую ошибку.
Парень в камуфляже, замерший у входа, оценивающе оглядел его и посторонился. Внутри ждали еще двое.
– Простите, Николай Иванович, но меры безопасности…
– Пожалуйста. Я понимаю. – Шедченко развел руки и так и оставил их отведенными от тела. – Смотрите.
Его обыскали быстро и профессионально, с такой тщательностью, что не оставляла даже тени деликатности. Николай терпеливо ждал.
– Оружия нет, – сообщил Шедченко охранникам.
– Сами видим, – беззлобно отозвался один из них. Крепкие нервы у ребят. Старшего их только что шлепнули, а они ничего, держатся.
– Проводите посетителя. – Помощник достал пачку «Кента», закурил. Взгляд у него был усталый, не рассчитывал явно парень в двенадцатом часу болтаться на работе.
Вслед за охранниками Шедченко прошел по коридору. В открытую дверь был виден кабинет, уютный, выдержанный в каком-то древнем стиле советских времен. Никаких компьютеров, зеленая лампа на столе, простенький телефон…