– Угу. – Визитер щелкнул предохранителем.
– Эй, поставь обратно! Это не игрушка! – Максим заволновался.
Визитер послушно вернул предохранитель на место. Засунул оружие за ремень, как делали в каком-то кино. Застегнул курточку.
– Яйца отстрелишь, – мрачно сказал Максим. – Предохранитель сдвинется, курок заденешь – и привет.
– Он же газовый.
– Ну и что? Тут патроны через один с дробью. Мало не покажется.
– А сколько патронов?
– Восемь. Через два дня вернешь. За каждый патрон, если истратишь, по баксу. И запомни – я тебе ничего не давал. Я-то прощу, тебя дружки Дениса уроют.
Визитер посмотрел в глаза Слугина. Он тоже не простит, конечно.
– Макс, а как меня ребята называют?
Слугин наморщил лоб.
– Поэт… Ты чего, не знаешь?
– А еще как?
Максим пожал плечами.
– Ладно. Спасибо, Макс. Мне пора.
– Я же твой друг, – с легким сожалением сказал вслед Слугин. – Слушай, ты так не носи. Серьезно.
* * *
…Кирилл тряхнул рукой с часами, словно надеясь, что стрелки пристыженно вернутся назад. Два пятнадцать. Мама уже дома, и, конечно, ему попадет. Может, позвонить? Он полез в карман, нащупывая жетончик. И увидел Визитера, выходящего из-за угла.
– Пацан!
Кирилл обернулся к подавшемуся в окошко парню. Похоже, продавцу кассет надоело скучать.
– Присмотрел что-нибудь?
– А у вас есть кино про мальчишку, который убил пятерых взрослых?
Парень растерянно смотрел на него. У мальчишки был слишком серьезный вид. Даже заинтересованный.
– Как называется?
– Я не знаю, его еще не сняли.
– Вали-ка отсюда, – задвигая стекло, посоветовал парень. Кирилл улыбнулся той своей улыбкой, что заставляла взрослых умиляться.
Но парень едва ли мог считаться взрослым. Он проводил мальчишек-близнецов взглядом, очень далеким от симпатии.
– Вы должны меня понять… – Людмила Борисовна вздохнула. – Кирилл – очень ранимый мальчик. Очень талантливый. Вы знаете, что у него выходила книжка стихов?
Илья на всякий случай кивнул.
– Я вот не могу даже представить, откуда у него это. – Казалось, женщина повторяет отрепетированную назубок роль. – Разве что по отцовской линии… – Грустная улыбка. – Вы пейте, пейте чай. Давайте я налью еще.
– С удовольствием.
– Конечно, я немного понимаю в этом, у нас была очень интеллигентная семья. Я росла на классиках и Кирилку учила. Но вот откуда этот дар, Бог знает! – Она развела руками. – Он очень занятой мальчик. В школе почти и не появляется, а экзамены сдает шутя. На телевидении ведет детскую программу. Занимается в театральной студии два раза в неделю.