Спас закрыл глаза. Ему не очень хотелось, но он постарался
прокрутить в голове приснившееся падение. Что-то там было. Совсем
близко. Казалось, что вот-вот и он ухватит свои воспоминания за
хвост, потому что, когда он падал, он свою жизнь помнил. И ещё
какой-то образ. Той, которую он спасал, там, на скале. Но лица не
было, как он ни старался его представить. Ухватить воспоминания так
и не получилось, и он незаметно соскользнул в сон, с чувством
непередаваемой тоски по той жизни, которая забылась.
Они с Матильдой сходили на скалу. Не один раз. Ходили туда
каждый день. Ему периодически казалось, что вот-вот, и его осенит.
Что всплывёт то, что он так хочет вспомнить. Но оно крутилось
рядом, как ускользнувшая мысль, и никак не давало себя ухватить.
Вот и сегодня, день не принёс результатов. Матильда сидела на камне
печальная. Она уже начинала отчаиваться.
– Может, пойдём, поохотимся? – с надеждой спросил Спас.
– Да уж, ты тот ещё охотник, – беззлобно сказала она, но было
понятно, что ей не до охоты.
– Слушай, ну если ты знаешь куда идти, мы можем отправиться
туда. Пусть я ничего не помню, но вдруг меня там узнают? А? Тоже
вариант, – сказал Спас.
– Я не знаю. Я просидела под этой скалой очень много лет. Я
выживала и никуда не уходила, боясь лишиться убежища. Может зря, а
может я и жива только благодаря этому.
– А сколько тебе лет? – наконец Спас задал вопрос, который его
очень давно мучил.
Матильда усмехнулась.
– Возраст здесь не имеет значения. Но если тебе интересно, то
уже сотни. Я давно сбилась и перестала считать. Но я попала сюда в
самом начале. Когда тюрьма только открылась, – сказала
Матильда.
– Я не настаиваю, не хочешь говорить, не надо… – слегка обиделся
Спас, – он не ожидал, что она скажет правду, но такая очевидная
залепуха его расстроила.
Матильда с интересом посмотрела на него.
– Слушай, я всё время забываю, что ты пришибленный. То вроде всё
помнишь, то вообще ничего. Я же не знаю, где у тебя в голове
проходит граница знаний. Ты думаешь, что я тебе соврала, а я
сказала чистую правду. На этой планете люди не стареют. Я это тоже
выяснила далеко не сразу. Но когда заметила, что годы идут, а я всё
такая же, как приехала сюда, то стала задумываться. Потом, при
редких контактах с теми, кто тоже здесь давно, выяснила, что это
особенность этой планеты. Какая ирония, да? Вечная жизнь, зато в
норе и постоянном страхе. За всё приходится платить, – сказала
Матильда.