– Вы верите в бога? – спросил Игорь.
– Конечно! Попробуйте жить на необитаемом острове и не верить.
Посмотрю я на вас. Только беседы с ним и спасали меня все эти
бесконечные годы.
– И он вам что-нибудь говорил? – полюбопытствовала Василиса.
– Нет, конечно! Он же бог! Он не должен со мной разговаривать.
Это я говорил с ним. Эх, девочка, все эти ошибки от того, что
многие представляют себе человека в должности Бога, но это большое
заблуждение, из которого следуют все остальные.
– Какие ошибки?
– Ну, например такие, что ОН где-то. А он нигде, и в тоже время
везде. Мы не можем его осмыслить, но можем говорить с ним.
– А почему же он не может говорить с нами? – не унималась
Вася.
– Вот видишь травинка? – старик указал на растущий одиноко
стебелёк, – представь, что ты для неё бог. Сможешь ли ты ей что-то
сказать, чтобы она поняла? Но ты можешь увидеть, что она засыхает и
полить её, или увидеть, что её душат сорняки и выдернуть их.
Видишь, вы можете общаться, но на другом уровне. Так же и с Богом,
только ещё сложнее… и в то же время проще. Он говорит с нами языком
происходящих событий. Но мы отвлеклись.
– Вы настоящий философ, – сказала Вася.
– Я много говорил и думал, – ответил старик, – признаюсь в одной
вещи. Мне немного странно, что вы меня понимаете. Разговаривая
вслух много лет, мне порой казалось, что слова потеряли смысл, или
что я забыл, как они правильно произносятся, и выдумал им замену. Я
думал, что если вдруг здесь появятся люди, то они не поймут ни
слова из того что я говорю, потому что я уже придумал свой язык.
Это всё оттого, что никто не слышал мою речь много лет.
– Мы вас отлично понимаем! – подбодрила его Крис, – вы говорите
на чистейшем русском, без всякого акцента и искажений. Вашей речи
можно позавидовать.
– Спасибо, это приятно слышать. Возможно, это потому, что я
практиковался каждый день на протяжении многих лет. Но, сам-то себя
я убедил, что говорю на собственном языке.
– Так как вы здесь оказались? – спросила Крис.
– Меня забыли, когда началась эвакуация. Вот так, без какой либо
романтики и таинственности. Меня просто забыли. Я отвечал за
электросети, отправился исправлять неисправность на дальней
подстанции, долго провозился, случайно разбил переговорник, а когда
вернулся, никого уже не было. Я, конечно, видел, как взлетали и
садились корабли, мы, кстати, – он обвёл плато рукой, – сидим на
бывшем космодроме. Хотя, это громко сказано, просто посадочная
площадка. Но я не думал, что происходит полная эвакуация. Немыслимо
было, что узел межзвездной связи эвакуируют. Конечно, я сам
виноват, что разбил переговорник. Но меня можно было забрать. Тут
было полно летающих скутеров, весь персонал пользовался ими. Но
никто этого не сделал. Либо забыли, либо бросили. Я выбрал вариант
забыли, мне он кажется менее обидным. Суматоха и всё такое, а
потом, конечно, уже никто не стал возвращаться.