— Это зельенедоварам, похоже, скучно живется! — заявила группа
поддержки Велены. — Вот они всякую гадость в академию и тащат.
— Гадость?! — в один голос возмутились мы с Мурочкой, но мало
кто обратил на нас внимание — все взоры были прикованы к двум
волшебницам, прожигавшим друг друга взглядом.
Обе высокие и яркие: Марьяна фигуристая и черноволосая, Велена
стройная и белокурая. Они были точно две противоположности,
столкновение которых грозило феерическими последствиями. Конфликт
разрастался на глазах, увлекая в свой водоворот всех и вся, и даже
Мурмизулия (Черт! Почему я не проверила перед выходом сумку?)
начала рваться в бой, пытаясь выбраться из укрытия.
Не киса, а яблоко раздора! Розовое! Одно радовало: фамильяров, в
отличие от обычных животных, в академию приносить все же
разрешалось. И те немногие счастливцы, сумевшие не только купить,
но и вырастить своего териоморфного духа (точнее, его физическую
оболочку), именно так и поступали на зависть остальным. Не все и не
всегда, но бывало. Я свое чудовище предпочитала оставлять дома,
боясь, что оно тут начудит. Как в воду глядела — начудило!
— Да ты нарываешься, Бестужева! — Велена сказала, как сплюнула,
не сводя глаз с Марьяны. Обо мне и кошке блондинка, похоже, забыла.
Ожидаемо, ведь все это было сделано исключительно для того, чтобы
задеть мою подругу. Будь на месте моей, ее сумка, на пол полетела
бы она под фальшиво-виноватое «ой».
— А ты, Курочкина… — достойно ответить Марьяна не успела, потому
что двери аудитории резко распахнулись, являя нам Вальдемара
Сигизмундовича.
Он вскинул в воцарившейся тишине руку и демонстративно посмотрел
на наручные часы с причудливым циферблатом, которые я раньше
почему-то не замечала. Потом перевел взгляд на нас и с улыбкой
голодного хищника произнес:
— Настрой, как понимаю, у вас боевой, господа. Вот сейчас и
проверим насколько!
Обе группы, распустившие было перья в предвкушении очередной
перепалки, как-то разом сдулись, притихли, и понуро поплелись на
зачет. Марьяна с Веленой окатили друг друга презрительными
взглядами на прощание и разошлись по разным концам аудитории.
Проходя же мимо стола преподавателя, артефакторша, пакостно
ухмыльнувшись, шепнула ему что-то, после чего он так на меня
посмотрел, что я невольно пожалела о деканате, в который могла бы
загреметь вместо зачета.