Когда я представил этот раскрывшийся лотос, Санму велел дышать как обычно – то есть глубоко, медленно, через нос делая вдохи и выдохи, с небольшими паузами. Дальше надо было представить, что лотос продолжает раскрываться – теперь уже медленно и плавно. Вот он раскрывается полностью, и в самой сердцевине этого лотоса – сияющая серебристо-белая жемчужина. Жемчужина отделяется от лотоса и опускается на макушку головы. Макушка озаряется ее серебристо-белым сиянием и впитывает это сияние. Дальше жемчужина продолжает опускаться внутрь головы и задерживается на уровне «третьего глаза». «Третий глаз» – центр головы, а затем вся голова изнутри озаряется этим сиянием. Жемчужина спускается дальше по светящейся струне позвоночника, задерживаясь ненадолго на уровне каждого вихря – в области основания горла, затем сердца, затем области над пупком, затем в низу живота, и наконец доходит до копчика. Каждый вихрь, где она останавливается, начинает вращаться более интенсивно, испускать больше энергии, и эта энергия окрашена в серебристо-белый цвет. Одновременно эта энергия от вихря распространяется дальше и заполняет соответствующий участок тела. Когда жемчужина доходит до шеи, ее энергия проникает в руки, когда она доходит до копчика, ее энергия полностью заполняет ноги.
Дойдя до копчика, жемчужина растворяется там, и ее энергия начинает подниматься вверх по струне позвоночника. От чего струна как будто вспыхивает и начинает сиять очень ярко, еще больше наполняя сиянием все тело.
Затем надо минут 5-10 стоять с закрытыми глазами, дышать спокойно и продолжать впитывать всем своим существом энергию жемчужины.
После этого упражнение считается законченным.
Санму сказал, что это упражнение выполняется один раз в день, на рассвете. Больше он опять не стал вдаваться в разговоры и объяснять мне что-то, хотя вопросов у меня возникло множество. И мне пришлось самостоятельно размышлять над ними. Так и не найдя ответов, я стал искать Ю, но его почему-то нигде не было. И тогда я начал вспоминать, как учил меня мастер Чен. Да, он бывал иногда резок и, как мне казалось, несправедлив, но зато ему можно было задавать любые вопросы, и главное – он был очень живой, полный чувства, разговорчивый, очень часто смеялся. Как же мне не хватало его! Санму по сравнению с ним казался каким-то сухарем. Но Чен мне почему-то ни разу не встретился во время нынешнего визита в монастырь. Я даже беспокоился, все ли с ним в порядке, но Ю на сей счет молчал.