Я ничего не понял.
– Повтори, – приказал мне лама.
Я лишь пожал плечами и развел руками, демонстрируя, что мне это не под силу.
– Чем ты смотрел? – спросил лама с явным недовольством в голосе.
– Глазами, – испуганно ответил я.
– Надо было смотреть «третьим глазом», – проворчал Санму, чем вверг меня в состояние ступора.
Я стоял, окаменев, и Санму, продолжая что-то недовольно ворчать по-тибетски, подошел и довольно сильно встряхнул меня за плечи. Мой ступор вмиг прошел, и я вдруг почувствовал себя легко и спокойно.
– Смотри мне сюда, – приказал Санму, указывая на область между бровями. – В «третий глаз» смотри!
Я уставился ему меж бровей.
– Нет! – резко сказал Санму. – Не так. Смотри внутрь головы.
Я попытался сосредоточиться и представить себе, что смотрю прямо в центр мозга Санму. Мгновенно меня охватило странное и вместе с тем невыразимо приятное состояние. Мое тело мгновенно расслабилось, у меня даже появилось некое ощущение таяния, или растворения в пространстве. Я погрузился в какой-то глубинный покой, который сопровождался вместе с тем ощущением легкости и даже некоего парения в пространстве.
– Я показал тебе нужное состояние, – сказал Санму. – Это состояние, в котором ты выполняешь это упражнение. Тебе понятно?
Я кивнул.
– Перенеси это состояние внутрь своей головы. Сосредоточься на центре головы, внутри, за бровями!
Стараясь не терять полученного состояния, я, как мог, сосредоточился на точке за бровями в глубине собственной головы. Ощущение покоя, мягкого расслабления и парения усилилось.
Мой позвоночник превращается в сияющую струну
Дальше я повторил за Санму повороты и покачивания. Эти действия он сопроводил словами:
– Сконцентрируйся на среднем нерве.
Я не понял.
Тогда он зашел мне за спину и легко коснулся позвоночника, сказав:
– Средний нерв. По нему проходит белый свет.
Я мгновенно почувствовал, как мой позвоночник превратился в тугую струну, светящуюся ослепительно белым сиянием.
Затем Санму показал мне, как надо сделать длинный медленный вдох, а потом трижды резко выдохнуть воздух через рот.
– Это очищение, – сказал он. – С воздухом выходит грязь.
Затем он велел мне закрыть глаза, по-прежнему сохраняя сосредоточение на глубинной точке за бровями и одновременно на сиянии в позвоночнике.
Когда я это сделал, он велел следить за мыслями, которые приходят мне в голову. Смотреть на них так, как охотник смотрит на добычу. Удивительно, но мысли, даже если и возникали, как будто перестали проникать в мою голову. Возникнув где-то на горизонте, они исчезали.