Неужели Малой все-таки оказался прав?
Игорь достал трубку и не спеша набил ее своим любимым табаком, слегка отдающим вишневыми листьями.
Когда-то, из чистого любопытства, Игорь попробовал курить трубку, опять-таки бессознательно подражая герою Конан Дойля, но теперь это незаметно сделалось его устойчивой привычкой.
Любые, даже самые дорогие сигареты, которые только можно было отыскать в коммерческих магазинах Тарасова, все равно имели неуловимый привкус подделки, в то время как табак, которым Игорь запасался во всех своих командировках или других поездках в Москву или Питер, был неизменно качественным, подлинным – крепким и очень ароматным.
Игорь попробовал уже английские, голландские, испанские сорта табака – все они были совершенно разными на вкус и даже на нюх, но их объединяло то, что они были настоящими и не имели «совкового» привкуса!
И потом – с трубкой в зубах, действительно, можно было не спеша обдумывать самые длинные, долгоиграющие мысли и дела, тогда как сигарета – пых! пых! – и уже гасла после какой-нибудь внезапной догадки, жадно требуя следующей затяжки, заставляя попусту нервничать и суетиться.
Игорь вспомнил, что этот разговор с Малышевым о сущности профессии – как следователя из государственных органов, так и частного детектива – произошел за пивом, когда они вместе отмечали успех одного запутанного дела.
Вообще-то, признаться, это было самое первое дело, которое Игорю удалось раскрыть практически самостоятельно, и потому он мог по праву считаться героем того пивного праздника.
Но если быть еще точнее, ту странную историю про пропавшую персидскую кошку, следы которой неожиданно привели к преступной группировке, занимающейся наркотиком двадцать первого века – так называемой, «ангельской пудрой», Игорю навряд ли удалось бы осилить без неожиданной помощи… Бабуси.
Как ни смешно было признаваться, но именно баба Дуся – Бабуся, – с которой Игорь вынужден был делить жилплощадь и которая то и дело мешалась у них с Ириной под ногами – так вот, именно она проявила такие чудеса сообразительности, что всех сумела заткнуть за пояс.
Конечно, Игорь не слишком распространялся перед Малышевым на сей счет, но про себя был по-настоящему восхищен смышленностью и житейской мудростью старушки, признаваясь самому себе, что без ее помощи вряд ли «кошачье дело», которое значилось в его картотеке как самое первое и, на сегодняшний день, единственное, закончилось бы так успешно.