- О чем ты?! – рявкнул Скорохват, ныряя за прикрытие колонны, о которую тут же защелкали пули.
- Я видел развитие событий. Храмовник, за которым мы пришли, скоро покинет это место. Сейчас он открывает портал. Мы должны поторопиться, иначе окажемся перед запертым дверями. Порох нас за это по головке не погладит, - отозвался Шторм.
- Арчи, ты как? Можешь двигаться? – спросил Скорохват.
Снегов выглядел опустошенным. Он сидел, привалившись спиной к стене, и часто-часто дышал, а его лицо было мертвенно бледным. Поймав молнию, он выложился по полной. Присутствие храмовника сильно спутало ему игру, и поэтому он работал на пределе своих сил. Никто на этот раз не подпитывал его своей энергией, как во время боя возле планетарной системы Сот, когда они в связке переломили бой с флотом вторжения храмовников, поэтому он выдохся, но все-таки ликвидировал терку, что позволило серебряным проникнуть в резиденцию Креста. Сейчас там проводилась операция зачистка, но несколько верных Кресту бойцов засели на нижнем уровне и продолжали отстреливаться.
- Порядок, Хват, идти смогу, - ответил Снегов, только голос его прозвучал неуверенно.
- Тогда предлагаю следующий план действий. Дамир на тебя вся надежда. Иди на прорыв, а мы тебя прикроем. Ты задержишь храмовника возле портала, - Шторм с надеждой посмотрел на Стрельцова.
***
Тот стремительный поход через дом, полный бандитов и серебряных бракоделов, что мешались под ногами, Дамир запомнил на всю жизнь. Обычно ему приходилось прикрывать наступление друзей, но тут он сам вел их вперед, работая на пределе возможностей. Еще какие-то полгода назад поймать молнию для него было задачей трудной. Молния капризная штука, она не хотела ему подчиняться, все время ускользала из рук, а когда он, казалось, уже словил ее, то норовила сбежать, бросив в тяжелую минуту на произвол судьбы. Из-за чего он нередко получал выговоры от мастеров-наставников, не смотря на дружбу. Как говорится, дружба – дружбой, а на войне, как на войне. Но сейчас он мог в любую минуту войти в состояние молнии, что тут же и сделал, услышав предложение Шторма, а дальше началась свистопляска.
Мир вокруг превратился в цветной калейдоскоп, что попал в космическую болтанку. Одни картинки сменялись другими. На пути вырастали люди и нужно было вовремя определить – свой или чужой. Своего легко столкнуть в сторону, так чтобы не задеть ненароком. Чужой же заслуживал смерти. И если ему не удавалось каким-то чудом уклониться от стремительных выпадов Стрельцова, а потом миновать мясорубку в виде клинков гвардейцев, что шли за Дамиром, то он мог считать, что родился заново. Обычно чужой захлебывался собственной кровью, не в силах ничего противопоставить золотому берету. Чужак даже не успевал понять, что с ним произошло. Только что он стоял и отстреливался от наседающих на него безопасников, вдруг появлялось нечто, похожее на смазанную картинку, и вот чужак уже лежит на полу, пытаясь остановить бьющую из него горячую кровь. Дамир превратился в безжалостную машину для убийств. Он шел к намеченной цели, не думая ни о чем, кроме того что храмовник стоял возле ворот в другой мир, и если они замешкаются, то останутся ни с чем. Дамира не волновало, что скажет полковник Порохов, его не волновало удастся ли поймать Креста, да остановить вылазки меченых, что в последнее время не давали спокойно спать всей Модене. Он превратился в стрелу, что летела точно в цель, не обращая внимания на шторма, извержения вулканов, смерчи и огнепады, что происходили вокруг.