– Но с политиками можно договориться.
– Не со всякими. Природа власти такова, что до нее добираются только те, кто коварней всех, честолюбивей всех, кто наиболее неразборчив в средствах. Что вы так смотрите на меня? Думаете, спятил старик? Не знаю почему, но ваше лицо внушает мне доверие. Да и потом, когда человеку остается три месяца жизни, он может наконец позволить себе роскошь говорить то, что думает. – Бородка Ленца начала дрожать от возбуждения.
– Предположим, я собственной властью прекращу опыты, – продолжал он. – Где гарантия, что через короткое время другой физик не наткнется на идею этих опытов?
– Надо так зашвырнуть ключ, чтобы отыскать его было нелегко, – сказал Артур. – А за время поисков что-то, возможно, переменится.
– А как это сделать? – эхом откликнулся Гуго Ленц.
Они были знакомы лишь несколько часов, но Артуру казалось, что он знает доктора Ленца давно, много лет. Чем-то Барку был симпатичен этот человек с острой бородкой и пронзительными, беспокойными глазами.
Правда, взгляды Ленца несколько, пардон, вольны, но это, в конце концов, не по его, Барка, ведомству.
Гуго Ленцу грозит смерть, а он рассуждает о судьбах мира. А может, все наоборот? Может, обычная боязнь сделала его таким словоохотливым?
– Можете спуститься вниз, посмотреть ускоритель в натуре, – уже другим, обычным тоном сказал Ленд.
– Еще один вопрос, доктор Ленц.
– Пожалуйста.
– Скажите, кварки – самые мелкие частицы материи?
– Самые мелкие, – кивнул Ленц. – Вы неплохо усвоили лекцию.
– А когда-то самой мелкой частицей материи считался атом, верно? Значит, кварки тоже, наверно, должны расщепляться на какие-то неизвестные, еще более мелкие частицы?
К удивлению Артура, Гуго Ленц вдруг вскочил и крепко пожал ему руку.
– Молодой человек! – воскликнул Ленц. – Честное слово, у вас мышление физика. Идемте, я провожу вас к лифту.
Они пошли по коридору, и Артур Барк подумал, что, сложись судьба иначе, из него мог бы выйти неплохой физик. Во всяком случае скорее, чем из Ленца приличный полицейский.