Суровцев не один год занимался «воспитанием», совершенствованием сложнейшей белковой системы, именуемой Тобором. Преподносил ему все новые дозы информации, учил решать разнообразные задачи. Не раз Иван наблюдал институтское детище и в «полевых» условиях, сопровождая Тобора и на учебные полигоны Зеленого городка, и в дальних поисках, которые проводились на Марсе и Венере. И никогда не переставал он любоваться своеобразной грацией движений Тобора, никогда не мог привыкнуть к этому захватывающему зрелищу – Тобор в прыжке.
Оттолкнувшись всеми могучими щупальцами враз и вытянув их в полете вдоль тела, Тобор вонзался в воздух, подобный живой торпеде.
И сейчас, глядя на экран, Суровцев вспомнил приезжего скульптора, который провел в Зеленом городке несколько месяцев. Из всего, чем занимаются ученые Зеленого, скульптор больше всего восхищался Тобором и говорил, что непременно создаст его скульптуру для Марсианской выставки «Род человеческий».
Еще прыжок…
Жаль, нет в сферозале скульптора, – подумал Суровцев, вытирая взмокший лоб.
Тобор и теперь прыгнул по всем правилам тонкой и сложной легкоатлетической науки – под углом в сорок пять градусов, чтобы пролететь максимально большой отрезок, тем самым оставляя позади метеоритную полосу. Уже в полете он сумел увернуться от раскаленного болида – на обзорном экране этот увесистый обломок оставил прерывистый тающий след.
Люди в зале задвигались, зашумели, как бывает всегда после длительного напряжения.
– Хорошо прыгает Тобор! – заметил кто-то.
– Хорошо-то хорошо, да уж медленно больно, – сказал Коновницын. – Под конец мне стало казаться, что это замедленная съемка…
– Ну уж замедленная, Сергей Сергеевич, – возразил Суровцев. – Время еще есть – нагонит.
– И вы так считаете, Аким Ксенофонтович? – перевел Коновницын взгляд на Петрашевского.
– Мне вспомнился документальный фильм времен Великой Отечественной войны, – сказал вдруг директор ИСС.
Аким Ксенофонтович произнес эта слова негромко, но все, словно по команде, обернулись в его сторону, ожидал, к чем он клонит.
– Между прочим, один из моих предков, как свидетельствуют исторические документы, отличился в Отечественной войне, – заметил Сергей Сергеевич. – Но в те времена, насколько мне известно, киноаппарат еще не был изобретен, – добавил он улыбнувшись.