– Нас, что они повезут? – спросила я, с жалостью разглядывая собак.
– Да.
– А им не тяжело будет, – вновь посмотрела я на довольно счастливых собак.
Они виляли хвостами и переминались на лапах от нетерпения пуститься по заснеженным просторам.
– Даша, это ездовые собаки. У них в крови таскать сани, так что не переживай, с собаками все будет хорошо, и они еще и нас развлекут.
Костя помог мне сесть в сани и сам устроился рядом, взял клетчатый плед и укрыл наши ноги. Затем обнял меня за плечи и притянул к себе.
– Чтобы теплее было, – как будто оправдываясь, сказал он.
А я что? Я не против. Мне вообще для счастья большего и не надо. По крайней мере, пока.
Извозчик щелкнул кнутом и в то же миг семь собак, запряженных в упряжку, сорвались с места. Весело лая, они везли нас по заснеженным равнинам. Холодный ветерок бросал в наши лица мелкие колючие снежинки, которые от тепла нашей кожи тут же таяли.
На крутых поворотах извозчик специально подстегивает своих подопечных, заставляя сани идти юзом, далеко вынося их за пределы дороги, вызывая этим в крови всплеск адреналина. В такие моменты я крепко цеплялась в куртку Кости и визжала от страха. Нагнав нам в кровь адреналина, оставшуюся часть пути извозчик не торопил собак, и мы, не спеша, ехали между таинственных вершин.
– Сильно страшно было? – спросил Костя, когда впереди показались огоньки курортного городка.
– Ну так, некоторые моменты были весьма напряженные, – смеясь ответила я.
– Я заметил, как ты за меня цеплялась, – улыбнулся он, а потом серьезно спросил. – Даша, а у тебя молодой человек есть?
– Нет, – смущаясь, ответила я
– Вот и отлично, – произнес Костя и, склонив свое лицо ко мне, поцеловал.
Сначала нежно, будто разведывая обстановку, как я отреагирую на его порыв. Потом поняв, что его никто отталкивать не собирается, Костя притянул меня ближе к себе и усилил напор, заставляя меня открыть рот и впустить его. Стоило моим губам приоткрыться, как его язык скользнул ко мне в рот и стал там все исследовать, вызывая несравнимое удовольствие.
– Ммм... – кажется, это я застонала в голос.
Мои руки сами легли на плечи Кости и стали их поглаживать, прошлись по мощной шее, затем мои пальцы зарылись в кудри его волос, и я ощутила их мягкость. Сколько длилось это безумие неизвестно. Я была согласна, чтоб оно длилось вечно. Но все хорошее имеет свойство рано или поздно заканчиваться. Так и Костя неожиданно отстранился от моих губ. Дыхание его было прерывистым, как, впрочем, и у меня. Мужчина уперся своим лбом в мой, и исподлобья заглянув в мои глаза своими черными от расширяющегося зрачка глазами, хрипло произнес: