Чтобы Эдель не увидела, как по его щекам вновь разливаются красные пятна, Коля отвернулся и, не поворачиваясь, пошел к телеге. Эрик и Грейд присоединились к нему, оставив пораженную девушку стоять в стороне.
– Браво! – издевательски хмыкнул Эрик. – Ты все-таки сказал это!
– Что?
– Кто здесь главный!
– Помолчи, Эрик, – встал на защиту друга Грейд. – Ты еще слишком молод и не понимаешь, во что женщина способна превратить мужчину.
– Ага, как же, не понимаю. В постоянно краснеющего, запинающегося идиота. Волин и Болин по сравнению с ним – просто ораторы!
– Хватит! – рявкнул Николай, который не желал выносить на всеобщее обсуждение собственные слабости. Он и сам не понимал, почему Эдель оказывает на него такое влияние. Ни одна девушка из его прошлой жизни не заставила его покраснеть ни разу! Что уж говорить о внезапно пропавшем даре речи! Чтобы отвлечься от этих мыслей, он начал усердно разгружать телегу.
В клетках, сложенных рядами, находились различные существа, которых Коля ни разу в жизни не видел, даже на картинках в книжках. Забавные зверьки, вроде белок и зайцев, совершенно невообразимых цветов, от сиреневого, голубого до желтого и оранжевого, с любопытством поглядывали на освободителя. Более крупные и на вид не очень дружелюбные кошки с острыми и длинными клыками, опасно высовывающимися из-под верхней губы, скалились, но, видимо, чувствовали, что им не причинят вреда.
Стараясь не обращать внимания на их свирепый вид, Коля ломал замки и выпускал животных на волю. В самом дальнем углу обоза он обнаружил большую клетку – магическую ловушку, наподобие той, в которой совсем недавно сидели Эрик и Грейд. Внутри находилась крупная птица с очень красивым оперением. Тело ее переливалось серебром, хохолок и крылья были окрашены в голубой цвет, а хвост – в синий. По всей видимости, шарики-ловушки использовали исключительно для редких и ценных экземпляров. И для тех, поймать которых обычным путем никому не удавалось.
Николай поднял руку и нажал сверху на своеобразный замок, следуя уже приобретенному опыту. Ловушка ожила и убрала свои прутья, однако птица покинула ее не сразу. Она просидела несколько минут на месте, пристально изучая своего спасителя, а потом, взмахнув крыльями, улетела, оставив после себя серебристое облако и большое, сантиметров в двадцать, синее перо.