А вот интересно, как сложилась бы жизнь, не влепи она тогда Артему пощечину? Теперь-то кажется, что прекрасно…
Она часто вспоминала тот злополучный день – день своей несостоявшейся свадьбы. Толпу зевак на площади, торжественную музыку Мендельсона и свое нарастающее отчаяние от ненужности, нелепости, непоправимости того, что она делает, обрекая себя на жизнь с нелюбимым мужчиной. Вот уж воистину – не знаешь, где найдешь, где потеряешь. А разве она тогда потеряла? И разве потом нашла? И потеряла, и нашла, да только совсем не то, о чем мечталось.
Что же с ней происходит? Что она делает не так? Почему кто-то сразу находит свою половинку и живет с ней в любви и согласии, а она вот уже в третий раз наступает на те же грабли? Совсем одна, как тогда – на площади, в подвенечном платье и с ненужным уже букетом невесты, под жадными взглядами зевак.
Что она тогда ощущала? Страх? Стыд? Горечь утраты? Или облегчение, острое чувство вновь обретенной свободы? Стояла, не смея поднять глаз, не в силах двинуться с места. Потом подбежала мама, кто-то еще, повели, посадили в машину, привезли домой – все как в тумане. Шум, слезы, истерика. Пошли к родителям Артема. Но тот исчез, как в воду канул. И появился только через неделю. Но не один. С Анькой.
Вот тебе и подруги! Одна Лешку увела, другая Артема. Подсуетилась, зараза. Вот уж правильно говорят: «Избавь нас, Господи, от друзей, а с врагами мы и сами как-нибудь разберемся».
«Дела давно минувших дней». Ни обид не осталось, ни печалей. А если и осталось, что толку? Все прошло и быльем поросло. Тогда ей Артем был не нужен, а теперь и подавно.
Но лить слезы перед подругами она не станет. Счастливые глухи к чужим страданиям. Но счастливой оказалась только Аня. А что, по большому счету, может рассказать человек благополучный? Да ничего интересного. И слушать его противно и даже как-то оскорбительно, разве нет? Так что говорили в основном Зоя с Верой. Аня слушала, сочувственно вздыхала.
Ольга Петровна за стол с гостями не села, ушла в другую комнату. Но уши повесила на гвоздь внимания, ловила каждое слово и думала, что вот, мол, живут три подружки, две умные, а третья дура. И надо ж было такому случиться, что этой третьей оказалась именно ее дочь! Плывет себе, как дерьмо, по течению, а прибьет судьба к берегу – оттолкнется и опять на стремнину. И все вроде при ней, а вот не дал Бог доли.