Людям вход в лес был закрыт. Если кто осмеливался пренебречь опытом других, он пропадал без вести, либо его голову, насаженную на кол, находили возле вязанки хвороста.
Лука уже приготовился было взвалить дрова на спину, как вдруг насторожился. Выпрямившись, он прислушался. В ближних кустах что-то легко затрещало, кто-то приближался. Бежать смысла не было; лесные демоны двигались быстрее самого легконогого бегуна.
Лука нащупал нож у пояса; перед глазами возникла его собственная успокоившаяся на колу голова… и медленно растаяла в предрассветной тьме. Налетевший ветерок остудил взмокший лоб. Ближайшие кусты раздвинулись, и на открытое место вышел эльф. Лука, продолжавший напряженно прислушиваться, подумал, что эльф специально шумел, предупреждая о своем прибытии. В противном случае ни один самый опытный воин не смог бы почувствовать его приближение. Лука знал его. Это был Сэм.
Появление эльфа, казалось, не предвещало опасности. Эти невысокие, но сильные человечки редко проявляли агрессивность, старались избегать стычек с людьми, были внешне доброжелательны или хотя бы проявляли бесстрастие. Однако же они были лесным народом, а это о чем-то говорило. К тому же Лука помнил, как вот так же несколько лет назад вышел к нему эльф, поговорил ни о чем, посмеялся своим мыслям и пропал во тьме, как и возник – бесследно. А потом две недели их город оборонялся от нашествия кентавров, сгинувших так же внезапно, как и появились.
Но несколько человек все же погибли от стрел, а некоторые – от яда химер и ударов железных перьев гарпий. И несколько месяцев потом Братство было лишено покоя, ожидая нового нападения.
Эльф непринужденно усаживался на кочку. Поправил ножны меча, мешавшие сидеть, чему-то засмеялся, оглянулся на кусты и искоса посмотрел на Луку. Голос у него был глуховатый, но ясный.
– Скоро наступит утро, – заметил он. – А я тут тебе привел гостей.
Шатаясь под тяжестью хвороста, Лука быстро шел к городу. Здесь в долине было еще сумрачно, но на востоке сияло бледно-розовым чистое и прозрачное небо и тонко сквозили пролетами зубцы бойниц на приближающихся стенах. Тревога, поселившаяся в его сердце, заставляла ускорять шаг.
О чем он думал? О пилигриме, который прибыл с лесными? О сумрачном оборотне, сопровождавшем пилигрима? Об эльфе? О сегодняшнем и о том прошлом разговоре с ним, после которого было нашествие кентавров? Перед глазами продолжало ухмыляться заросшее бурыми волосами обезьянье лицо Сэма, в ушах звучал насмешливый голос.