Насилие – самый верный и короткий путь к цели. Увидев мою слабость, Олег понял, что выбрал нужную тактику. Только чего он хотел добиться? Если бы довёл всё до конца… На что рассчитывал? На мой страх? На шантаж? На что?
Я всю лекцию терзала себя вопросами. Боясь смотреть на студентов, вперилась взглядом в доску. Отвлекаясь, делала глупые ошибки, бесконечно правила формулы. Буквы и цифры расплывались в бессмысленные уродские кляксы. Я так нервничала, что сломала уже несколько брусочков мела. Инстинктивно сжимала руки в кулаки каждый раз, как вспоминала об Олеге.
Заливистая мелодия была манной небесной. С трудом сохраняя равновесие, почти бегом бросилась к двери, чтобы открыть её.
Олег вышел последним, смерив меня презрительным взглядом, еле слышно произнёс:
– До встречи, Мария Васильевна.
* * *
ДЕКАБРЬ 2012
Не успела я отдышаться, как жизнь снова окунула меня с головой в коричневую жижу. У Людмилы Александровны оказался перелом со смещением, и теперь официально мне вернули третий курс целиком. Все четыре группы. Я захлебнулась в бесконечном потоке студентов.
Репетиторство выматывало, база нарабатывалась с большим трудом. Кроме Лизы теперь были ещё два подростка из её школы, но уже с серьёзными пробелами. И в отличие от трудолюбивой и умной девочки, они обладали удивительной тупостью, серостью и просто ненавидели математику.
Уйти из университета я не могла: мой доход от репетиторства ещё был нестабильным. Пусть зарплата в вузе небольшая, но получаю её каждый месяц, и она не зависит от ленивых подростков, легко отменяющих занятия в самый неподходящий момент. Тем более сейчас, в свете последних событий, я буду получать больше за счёт переработки.
Уйти в науку? Это интересно, но кушать тоже хочется.
Идти работать в школу после случившегося… Просто не выдержу.
В магазин за кассой стоять? Училась-то зачем тогда?
Видимо, меня не настолько припекло, раз я согласилась каждую неделю пытать себя мерзкими напоминаниями о постыдном и страшном прошлом. Закусив удила, тянула, запретив себе плакать. И страдать. Получалось плохо. Каждая встреча с Олегом напоминала восхождение на Голгофу. Я сто раз пожалела, что никому ничего не сказала. Надо было бороться, а я, как всегда, опустила лапки и послушно пошла на дно.
Очнулась, когда было уже поздно.