Я была полностью опустошена, морально и физически. Хотелось просто закрыть глаза и уснуть. Погрузиться в блаженную дрему и простить себе всё произошедшее.
Жутко не хватало воздуха, дышала, но тот, словно не доходил до моих лёгких.
Мастер помог мне встать. Я шаталась и плохо соображала, чего теперь он от меня хочет.
— Ты помнишь про наказание?
В ответ смогла только кивнуть.
— Обопрись о подлокотник. И расслабься.
Шатаясь, подошла к креслу. Прижавшись животом к прохладному дереву, обеими руками вцепилась в обивку, зажмурившись от страха. Расслабиться всё равно не получилось бы, хотя я даже напрячься не успела. Тело ещё плохо слушалось.
— Хочу слышать, как ты считаешь удары. Собьёшься со счёта – начнём сначала. Самое главное, чтобы ты поняла, для чего это. Я делаю это не для твоего удовольствия, и ни в коем случае не для своего. Это наказание, урок. Чем чаще ты будешь ошибаться, тем сильнее будешь страдать, тем меньше получишь удовольствия. Теперь ты знаешь, каким оно может быть. Так что, надеюсь, это первый и последний раз, когда я применяю силу.
Неужели всё, что было до этого, не было применением силы?
— Лучше упрись ногами в пол, – на этот раз он прошептал мне на ухо.
Я развела ноги и упёрлась ими в ножки кресла. Дрожа от страха, прислушивалась к каждому шороху. Знакомое позвякивание. Мне не хватило времени понять, что это было, как первый удар обжёг ягодицы адским огнём. Резкая боль сменилась жаром, расползающимся по моей коже.
Ахнув, сжала зубы и закрыла лицо руками, совершенно забыв о приказе.
— Не слышу, как ты считаешь.
Хлёсткий второй удар пришёлся чуть ниже первого и мгновенно заставил взвыть от нестерпимой боли.
— Раз! – я хрипло прокричала, вцепившись изо всей силы в сидение кресла.
Очередная огненная вспышка и по лицу потекли слёзы.
— Два! – кричала во весь голос, подвывая и постанывая, сжала ноги и попыталась увернуться.
Твёрдым движением руки он осадил меня и шёпотом приказал встать в прежнюю позицию.
— Три!
Обмякнув, висела на подлокотнике, думая только о том, сколько ещё будет длиться наказание.
— Четыре!
Этот удар пошёл внахлёст с предыдущим, на секунду показалось, что моя правая ягодица лопнула, такой стоял треск. Боль пришла запоздало, почти вровень со следующим свистом ремня.
— Пять!
* * *
Темнота. Я очнулась как будто от резкого толчка, лёжа на животе. Шторы распахнуты, в комнате стало светлее. Глаза заслезились с непривычки, в темноте всё же комфортнее. Егора Аркадьевича не было.