Кажется, он хотел сказать что-то еще.
Ему помешал мой бросок. Отдых закончился, и как только Хитрый Нос
создал свою защиту на пути летящих пуль, я напал на свиту магов.
Боем это назвать было нельзя — скорее, «бойней» или «избиением».
Десяток оставшихся в человеческом обличье кицуне умерли быстро,
почти не сумев нанести мне серьезных ран. Правда, удар заряженного
магией копья-артефакта заставил дрожать окружавшую меня пленку
пустоты, чуть не сняв защиту от магии, но я вовремя убил
атаковавшего воина.
Настоящую боль причинил выстрел из
арбалета. Оставлявшая за собой тусклый темный след, стрела
вонзилась мне в бок, от места попадания по телу начало разливаться
онемение. Щупальце, которым я схватился за древко, словно
прикоснулось к раскаленному железному гвоздю. Когда я все-таки,
усилием воли игнорируя боль, обвил стрелу, вытащил и отбросил ее в
сторону, щупальце перестало слушаться. Впоследствии оно загнило,
равно как и рана от стрелы, — пришлось просить кицуне болгаркой
вырезать затронутые порчей участки.
Стрелку я раздробил когтями голову, а
арбалет сломал. Просто так, никакой магии в оружии не было:
артефактом являлась стрела.
Тем временем картина боя немного
изменилась. Ступающая Мягко стояла, воздев руки к небу, между ее
ладонями мелькало синеватое полупрозрачное пламя. Она тягуче
выпевала один звук, — как ни странно, никак не удавалось
определить, какую ноту она взяла. Рядом с ней стоял Хитрый Нос,
прикрывая госпожу и выстроившихся за спинами магов охранников.
Дальше всех стояла Чистый Родник, крепко зажмурившись и что-то
шепча про себя. По лицу девушки текли крупные капли пота.
Магическая защита, созданная магами
Серебряного Озера, была мне хорошо знакома. Слишком хорошо.
Похожая, только сложнее, стояла у меня в клетке. Односторонняя
проницаемость позволяла надсмотрщикам безнаказанно издеваться надо
мной и моими собратьями. Притащить пулемет, а потом с пачкой
соленых орешков в руке смотреть, как «тварь зарастает». Кажется, я
начал звереть от воспоминаний. Комплекс у меня такой.
Попытка протаранить щит успеха не
принесла. Сгустившийся воздух отбросил меня обратно — повезло, что
не на раненый бок. Ладно. Попробуем другой способ. Я мотнул башкой
в попытке привести мысли в порядок. Бессмысленный жест, оставшийся
от тех времен, когда мозг еще в голове помещался, а не в грудной
клетке.