Чёрная жидкость вдруг перестала течь вниз, теперь она ведомая непонятной, пугающей силой устремилась вверх. Впитываясь в золотистые витки нити, она усиливала её свечение.
От резкого рывка вверх, мои руки неприятно хрустнули, а я вскрикнула от неожиданности.
— Ты будешь платить мне этим, каждый день… Тогда останешься жива. Иначе, ты узнаешь, какого быть разорванной на куски диким, безумным ветром! – таинственный голос грубо прохрипел эти слова, пока меня утаскивало наверх.
Вырываясь, я плакала от бессилия. Если бы я только знала, тогда уж лучше выйти к буре и закончить всё разом. А теперь…
— Чтобы жить, нужно платить… У всего есть своя цена. Твоя – свобода, — голос затих, оставив меня в этом мраке совсем одну.
Что-то сверкнуло, и я с ужасом увидела, что ещё одна нить вплотную приблизилась к моему лицу. Крутя головой, я пыталась увернуться от неё, спастись. Грубое касание обожгло шею, когда та самая нить, извиваясь, впивалась в мою кожу. Один болезненный укол, и я с ужасом поняла, что теперь не могу говорить. Голос пропал. Воротник платья между тем уже намок и неприятно лип к телу.
Нити натянулись, и меня потащило наверх. Теперь тьму рассекало лишь яркое сияние золота. Постепенно становилось светлее, сейчас я могла различить многое под большим стеклянным куполом, который, почему-то, не пропускал внутрь ни одного луча солнца или луны.
Крик ужаса застыл внутри: сотни, таких как я, стали марионетками владельца замка.
Безучастные лица, поникшие фигуры и тысячи нитей, ведущих наверх, туда, где был тот самый красивый, сверкающий камень, манящий к себе всех путников Жёлтой дороги.
***
Пробуждение было не из приятных. Голова трещала и гудела, а всю спину будто коркой стянуло. Сдавленно застонав, я открыла глаза и попыталась рассмотреть лицо перед собой. Девушка. Такая взволнованная… Что-то говорит. Но просто адская боль оглушила меня. Все мысли и желания сейчас вертелись вокруг тех ран, вырвавших меня из сладкого забвения.
— Лиля… Лиля, ты как? – тёплая и чуть влажная ладонь коснулась моего лба. – Ты меня слышишь, Лиля?
— Да… — я еле слышно ответила, облизав пересохшие губы. – Всё нормально, не переживай.
Аня выдохнула и всё ещё с беспокойством смотрела на меня. Умылась. Теперь она скорее напоминала большого ребёнка. У неё очень милые черты лица.