Четверо слуг с нечеловеческой силой рванули
её в стороны.
За
секунду до того как я понял, что случиться, я закрыл
глаза.
Дикий крик резанули по ушам, а затем раздался
звук падающего тела и капающей крови.
Люди молчали. Не было слышно даже дыхания.
Затем раздался приглушённый звук, и послышались сдавленные рыдания.
Я открыл глаза - на полу сидела, всхлипывая девушка, а весь пол был
в крови.
-
Они разорвали её, растянув на части, - одними губами прошептал
старик. - А потом он просто дунул, и она снова стала
целой.
-
Простите господин, - всхлипнула девушка. – Пожалуйста, простите. Я
больше не поступлю так.
-
Верно, не поступишь.
Девушка подняла заплаканные глаза, и в это
время один из слуг вонзил ей нож в спину. Жертва упала наземь,
снова брызгая кровью.
-
Что? - пророкотал лис. - Я не говорил, что воскрешу её. Только
покажу, что могу это сделать.
Тишина стала гнетущей. Огромный лис снова
мигнул глазом, и девушка поднялась с ножом в спине.
-
Не захотела служить мне живой - послужить мертвой.
Один из слуг подошёл к ней одел ей на шею
цепочку с жестяным жетоном. На жетоне была выдавлена четверка.
Символ смерти. Уже мёртвая девушка оглядела себя и поняв, что с ней
случилось дико закричала.
Китаец Иван поравнялся с нами, катя перед
собой огромную тележку заполненную пятилитровыми бутылками с
водой.
-
Одна бутылка - тысяча долларов, - он вежливо улыбнулся своей
неизменной улыбкой.
Первым к нему ринулся негр и, сунув купюру
приник к бутылке, и начал полоскать рот постоянно сплевывая. Следом
ринулись и остальные.
- А
вы умнее, чем кажетесь Максим, - сказал он. - Я заметил, что вы не
притронулись к пище. И да, я не соврал - я окончил университет ещё
при Мао.
Иван расстегнул пиджак и показал сквозную
дыру в животе размером с блюдце.
- В
те же годы я и умер. Но даже мертвым продолжаю служить
Хули-Дзину.
Я
поднялся, а затем снова сел - ноги не держали. Все тело колотило, а
сердце билось излишне учащенно.
-
Всё будет хорошо брат, - похлопал меня по плечу индус, попытавшись
улыбнуться. - Будда присмотрит за тобой даже если ты из другой
веры.
Я
вдохнул, выдохнул и крепко сжал фотографию. А чего мне бояться?
Самое страшное уже случилось. После этого у меня осталась только
фотография и пустота в душе. Чего бояться тому, кто потерял самое
ценное? И уж тем более, чего бояться тому, кто желал
смерти?