Раб из Крайпруса - страница 72

Шрифт
Интервал


— Ты сгниёшь бесшкурый! Я лично сделаю из тебя плащ и буду ходить в нём по Толю! Вернись трус!

Спешно отплывая, я жалел об утерянных вещах больше, чем о погибших. Банды мне было не жалко. Я уже предупреждал Иликана, что однажды, он плохо кончит. Так и оказалось, он сгорел от своей же смеси. Драд мог бы стать хорошей его заменой, но сдох от лап единственного зверолюда. Граст. Он дал мне понять, что неплохо бы иметь в своей банде хотя бы одного военного. Хотя бы бывшего.

Крайпрус навсегда останется для меня кровавым, ведь даже я с десяток раз чуть было не погиб здесь.

* * *

Я не спускался в трюм к раненому пленнику только потому, что был готов убить его в любой момент. Нужно было остыть. И когда мои бессонные глаза заметили на водной поверхности первые лучи солнца, я направился в трюм. Пленник был раздет, множество раз бит и привязан цепями к круглой балке, служившей в корабле опорой. Руки пленнику завели назад и сковали цепями. Ноги стянули друг с другом, ещё один оборот пустили для шеи, чтобы пленник мог только дышать и говорить, а любая попытка дёрнуться придушит его. Кто-то потом ещё и торс пленника обтянул вокруг колонны, на всякий случай. И это правильно. Неизвестно чего можно ожидать от такого одиннадцатиуровневки, который убил восемь тридцатиуровневок и серьёзно ранил ещё одного.

Скрипнув ступенью, встал на пол. В полумраке нашёл свечу в чашке и разжёг её. Пленник щурился, но смотрел на меня. Он видел меня ещё до того, как в трюме появился свет. Значит, этот блохастый ещё и ночным зрением обладает. Подойдя ближе, поглядел в залитые кровью глаза. Это не взгляд разумного. Это, скорее, комок оголодавшей мести. Спусти его сейчас с цепей – будет рвать всех подряд, даже если это придётся делать зубами.

Поставил свечу на принесённый Брахимом стул. Он первый раз поил и кормил пленника. Потянув за цепочку на шее, достал амулет. Повернул его, чтобы на тыльной стороне появилась игла. Ткнул ею пленника. Минус одна единица здоровья и маны. Не смертельно, но должно быть неприятно. Каштак стянул мышцы к носу, оскалился. Вмазав кулаком в оскаленную пасть, сбил с него спесь. Убрав амулет на место, спросил:

— Как тебя зовут?

Пленник молча смотрел на меня, продолжая скалиться.

— Хорошо, — вздохнул я.

Вытащил из сумки свёрток с восемью ножами.