— У тебя есть хвост? Впрочем, я не
хочу этого знать, ладно. Скажи Энтону, чтобы направил "Единорога"
вперёд.
Наш стальной корабль двинулся
вперед. Мы вошли в коридор, образованный стенами.
— Вот что не пойму, — послышался
голос Энтона. — Если они все это проделывают с использованием
Способности, и где-то в королевстве Ала сидит Сеяный — то откуда он
знает о тебе?
— Ну, слухи в замкнутых тусовках
имеют свойство распространяться весьма быстро, — усмехнулся я.
После паузы Энтон ответил.
-— Это да, хотя большинство Сеяных
умеют хранить секреты. Но какого чёрта ты ему сдался? Вроде бы о
том, что ты Спящий и первого поколения вчера знала всего пара
человек. И ты ничего большинству живущих на планете Сеяных плохого
не сделал.
— Может, он и не знает, что я
Первого. Мне интересно, честно говоря, что это за чувак. Я бы его
даже захантил. То есть, к себе бы трудоустроил. Видно, что
смышленый.
— Я уж думаю, не Халиб ли это? —
сказал Энтон.
— Не его почерк, — подал голос
Йеркут. — Уж я-то изучил. И не вижу никакого смыс-сла ему это
делать сейчас-с.
Я поднялся, напрягся и решил
доделать дело — построил ещё парочку стен длиной в полкилометра
через всё поле, чтобы окончательно огородить две пушки слева и
справа.
— Кофейку бы сейчас, — проговорил
я.
— Рано рас-слабляться, — сказал
Йеркут. — И склоннос-сть к употреблению с-сильнодействующих веществ
в боевое время является пагубной и вредной для Равновес-сия.
Куда-то же делис-сь всадники?
Словно услышав его слова, пуля
просвистела прямо в метре от меня. Затем я услышал звук
крупнокалиберного пулемёта, такого же, как у нас, и враг прочертил
очередью линию через весь корпус к башне.
— Кну Кха! Пробило! — услышал я рёв
Рюрика.
Моя броня ему была нипочём. Либо…
никакой брони больше не было? Я успел скомандовать:
— Ложись!
А затем зажмурил глаза. Боевой режим
включился сразу. В руке возникла уже позабытая холодная рукоятка
невидимого клинка. Я прыгнул — высоко вверх, описав
тридцатиметровую дугу, и приземлился прямо перед выходом из моего
рукотворного коридора. Оглянулся на миг — двухсот-тонная махина
“Единорога” пёрла на меня, а впереди, на выходе стояла третья
бронеличинка — с тем самым пулемётом. Я видел нечёткий,
подрагивающий грузный силуэт с турелью, броню, прикрывающую
цилиндрическое тело и голову неведомой твари, а из-за большого
броневого щитка выглядывала голова… мальчишки. Парня лет
пятнадцати-шестнадцати, с сальными волосами, торчащими из-под
шлема, смуглого, худого но это был не гмонни — это был человек.