— А папа говорил, что этот Феррат узурпатор! – громко провозгласил Игги.
— Тихо! – шикнула я, но было поздно – мужчины перестали пить и уставились на нас.
Вот ведь!.. Я положила на стол монеты за ужин и, взяв слишком разговорчивого брата за руку, поспешила к выходу. Но в узком коридорчике, оживленном парой свечей, нас догнали.
— Куда торопишься, крошка? – преградив дорогу, один из нетрезвых посетителей дыхнул мне в лицо перегаром.
— Пропустите, меня ждет муж.
— Ничего, подождет, — раздалось сзади.
Я резко обернулась. Еще один, на вид так только что с каторги – заросший, с сальными волосами и в рваной грязной одежде!
— Мы слышали, что сказал мальчонка, — тип облокотился на стену.
— Он всего лишь ребенок, — я прижала брата к себе.
— Который назвал нашего короля этим, — мужчина наморщил лоб, — как его? Кем щенок его обозвал, Умник? – он глянул на того, что стоял за мной.
— Узурпатором, — подсказал тот.
— Потому что Феррат сверг предыдущего короля и силой захватил трон! – звонко отрапортовал Игги.
Я его теперь на улицу буду выпускать только с завязанным ртом!
— Эвон как! – поперхнулся страшный на вид тип. – И кто же тебе такое сказал, а?
— Папа!
— Ай, какой нехороший папа! – зацокал второй.
— Пропустите! – я развернулась и попыталась пробиться к выходу.
— Нет уж, крошка, — меня схватили за руку и припечатали к стене. – Наши патриотические чувства уязвлены, мы требуем компенсации! Тебе придется очень постараться, чтобы мы подобрели!
— Перебьетесь! – перестав изображать высокородную барышню, я с силой зарядила ему коленом по самому уязвимому у любого мужчины месту – и вовсе не по самолюбию.
Когда он согнулся, охнув, на его хребет обрушились мои сомкнутые в замок руки, и определённо это доставило мне удовольствие. Мерзавец ударился задом о стену и, громко мыча, сполз на пол.
Свечи, полыхнув, затрещали, словно в них плеснули водой. Но мне было не до этого.
— Не так быстро, нахалка! – руки второго вцепились в мою талию. – Ща научу тебя, как себя вести надо!
— Нельзя научить тому, в чем сам не смыслишь! – крикнул Игги.
Хватка негодяя ослабла, я резко развернулась и увидела, что братишка держит кинжал у его… Скажем так, до чего дотянулся, у того места и держит.
— Э-э, малец, ты не того, — прохрипел мужчина, не сводя выпученных глаз с клинка. – Он же острый!