И я не упустил эту возможность: вся оставшаяся мощь ударила по
задним лапам. Будто некое двуногое сумчатое, я оттолкнулся от
черной земли, продавив мягкую почву на десяток сантиметров, раскрыв
пасть и практически полетев по направлению к Кастеру. Пыль,
поднятая при нашем сражении и стоящая плотными клубами дыма с
частицами мелкой гальки, больно ударила по глазам, но разве имеет
для меня сейчас это значение?
Сил пустить в ход когти нет — остается лишь надеяться на остроту
собственных челюстей. И я не собираюсь прощать Кастера: не ноги, не
руки, не бок и не грудь. Моя цель — лицо. Кастер должен умереть
сегодня. Не поранить, не победить в поединке — месть! Вот моя
цель.
Понимание этого пришло само собой: в тот самый миг, когда я
понял, что смогу убить его сегодня, я решил это сделать. Конечно, и
сам я проживу не сильно долго. На дальнейшие битвы у меня нет сил,
а бандиты не скажут мне «спасибо» за убийство главаря. Не знаю всей
их внутренней кухни, но по их общей силе это точно ударит
сильно.
Плевать!
Если мне суждено умереть, то подонка я заберу с собой. Кастер
понимает: он в ловушке. Ничего не может сделать. Беспомощен,
слишком заигрался. Я вижу это по его глазам. Страх, отчаяние — он
не сумеет увернуться, не успеет, из-за инерции, подставить руку или
ударить в ответ.
Он осознает приближение смерти. Мир будто бы ускоряется — наши
лица все ближе и ближе друг к другу. Я начинаю сжимать пасть —
скоро она должна почувствовать кровь!
Но разве была удача когда-нибудь на моей стороне?
В момент, когда цель находилась буквально в трех сантиметров от
меня, когда справедливость практически восторжествовала, я услышал
свист....
КТО?!
Не успел даже перевести взгляд, чтобы увидеть ту тварь, что
спасла Кастеру шкуру. Камень больно ударился в голову. Не обычный
камень. Правый клык откололся, в голове что-то омерзительно
хрустнуло. Сила удара перевернула мое тело в воздухе на
180°.Перед очередной потерей сознания я заметил в толпе
знакомое лицо: Борк....
***
— Теряешь хватку, — Лупа затянул
трубку и глянул на небо. Тучи, будет дождь. Кастер не реагировал,
лишь мертвым взглядом смотрел на лежащую рядом
ящерицу.
— Я чуть не умер, — в этих
словах не было ни гнева, ни осуждения. Сухой факт, наполненный
одним только страхом.
— Ошейник?
— Не светится.