– Засланный казачок – не моя роль, – с вежливой улыбкой сказал он.
– Не твоя? – насмешливо сдвинул брови Хозяин.
– Никак нет-с, – ответил Долгов.
– Ох, приятель, жизнь показывает, что человек способен на любую роль. Даже самую распоганую. Даже самый распрекрасный человек. Поэтому, как говорила моя мама, не зарекайся. А сейчас я тебе хочу кое-что вручить.
Мохов открыл ящик стола, достал из него небольшой белый конверт и швырнул на стол.
– Это тебе.
– Аванс? – спокойно уточнил Долгов.
– Скорее, что-то вроде подъемных.
– Оправдал, значит, доверие-то? – с мягкой иронией в голосе поинтересовался Долгов.
– На девяносто девять процентов, – ответил Мохов.
– Значит, все-таки не на сто?
Мохов покачал головой:
– Нет, дружок. Сваровский ведь не согласился стать партнером.
Виктор Олегович посмотрел на вытянувшееся лицо помощника, подмигнул ему и весело расхохотался:
– Хватай конверт и топай домой. Советую тебе как следует отдохнуть, завтра у нас много работы.
Вспоминая об этом, Долгов удивлялся собственной прозорливости. Несколько лет назад, проходя мимо валявшегося возле дверей ресторана мужика, он, по сути, выбрал свою судьбу, и она, в свою очередь, слепила из него того, кем он был сейчас. А ведь было искушение взять бумажник «бухарика» и, как пишут в детективных романах, раствориться с темноте. Тем более что в бумажнике была круглая сумма. Сколько ж там было?…
Долгов наморщил желтый лоб.
Около штуки баксов, не меньше. По тем временам весьма кругленькая сумма. Можно было целый месяц валять дурака и ни хрена не делать.
– Эй, красавчик! – окликнул его мягкий женский голос. – Ты не меня ждешь?
Долгов отвернулся от окна и поднял взгляд на девушку.
– Привет, веснушка! – весело сказал он.
Татьяна (а это была именно она) наморщила носик.
– Я сто раз тебя просила не называть меня так, – сказала она, присаживаясь за стол.
– Почему? Тебе идет это прозвище.
Татьяна бросила сумочку на свободный стул и, доставая сигареты, покосилась на Долгова.
– Ты считаешь, что я конопатая? – с напускной сердитостью спросила она.
Долгов улыбнулся:
– Вовсе нет. Но несколько забавных веснушек на твоем носике вызывают у меня отцовские чувства.
– Остынь, папочка. – Татьяна вставила в губы тонкую белую сигаретку и чиркнула зажигалкой. Затем выпустила облачко дыма, помахала перед лицом рукой, отгоняя дым, и сказала: – У меня мало времени. Закажи мне что-нибудь выпить… А впрочем, не надо. Я не хочу ни пить, ни есть. Давай сразу к делу.